Читать книгу - "Хафиз и пленница султана - Самид Агаев"

– Во время взятия Хилата султан сохранил жизнь вашим сыновьям, – напомнил Насави.

– Я благодарен ему за это, как отец, – ответил малик. – Но как наместник я сказал то, что сказал. И еще скажу, количество моих войск по сравнению с войском султана подобно заливу по сравнению с морем. Что касается правителей Амида и Мардина, то они не станут слушать меня. Для нас не тайна, что они вели переписку с султаном, поэтому пусть султан обратится к ним напрямую и испытает их искренность. Он тогда узнает, что их обещания – лицемерие и пустая бессмыслица.

Когда Насави прощался с Маликом Музаффаром, к нему принесли донесение. Прочитав его, правитель сказал:

– Татары уже переправились к окрестностям Хилата и разыскивают султана. Встреча их неизбежна. Не остаться ли тебе у меня? И мы увидим то, что произойдет.

Насави ответил словами из Корана: «Не равняются просто верующие, с усердствующими на пути Аллаха». Я не дороже, чем султан, и не из числа тех, кто выбрал жизнь без него. Вам только следует понимать, что, как бы ни сложилось дело, – в пользу султана или против него, – для вас уже не будет иметь никакого значения. В любом случае для вас это обернется раскаянием и порицанием».

– Что ты имеешь в виду? – Спросил эмир.

– Если победа будет за султаном, то вы, отказавшись помочь ему в трудную минуту, можете расходовать все сокровища мира, чтобы вернуть его расположение, но это будет бесполезно. А если судьба отвернется от него, то вы вспомните о нем, когда татары окажутся вашими соседями, но уже будет поздно.

– Я не сомневаюсь в правоте твоих слов, – ответил Малик Музаффар. – Однако сам я подвластен.

Расставшись с ним, Насави поскакал в сторону Хани^[166], так как имел сведения о появлении султанских знамен на границах Джабахджура. На закате дня он остановился в селении Магара, чтобы передохнуть и напоить лошадей, так как собирался ехать всю ночь. Здесь он задремал и увидел сон, как будто голова его лежит у него на коленях, а волосы на голове и борода исчезли, словно сгорели. Затем во сне же он истолковал свой сон, сказав себе, что голова – это султан. Он погибнет: борода – это жена султана, они станут невольницами, а волосы – это имущество, которое будет уничтожено. Это толкование привело его в ужас, и он в испуге проснулся. Печаль овладела его сердцем. Он продолжил свой путь и к утру прибыл в Хани. Там в долине он застал войсковой обоз и жен воинов. Султан находился в засаде в Джабахджуре. Насави направился к нему и встретил его на дороге, когда он возвращался к обозам. Насави приветствовал султана и присоединился к его свите. Джалал подозвал его к себе и стал расспрашивать о результатах поездки. Насави повторил все, что он услышал от правителя Маййафарикина, в том числе и о записке, полученной им, в которой говорилось о переправе татар к Беркри. Султан спокойно выслушал вести, лишающие его надежды на помощь, затем сказал:

– На нашу сторону перешел один из татарских эмиров, темник Кокэ Беджкем. Он совершил какой-то проступок, за который у них, монголов, лишают жизни. Он сообщил, что татары подковали лошадей, чтобы преследовать меня везде, где бы я ни был. Я говорил с ним, он посоветовал мне оставить на пути их следования добычу, а когда они займутся ею, и потеряют бдительность, напасть на них из засады. Я счел совет здравым и отправил Утур-хана с четырьмя тысячами воинов к татарам в качестве авангарда, чтобы он увлек их за собой и заманил в засаду. Но Утур-хан возвратился и сообщил, что татары отошли от границ Маназджирда. Что ты думаешь по этому поводу?

– То, что татары возвратились после того, как выступили с намереньем сразиться с вами, очень странно, – ответил Насави, – Здесь что-то не так.

– Ничего странного я не вижу, – возразил султан. – Татары хотели вступить с нами в бой, думая, что мы в Хилате. А когда узнали, что мы находимся в Сирии, то подумали, что правители этой страны заключили союз с нами и поэтому отступили.

– Можно ли проверить, сколько проехал Утур-хан, чтобы встретиться с татарами? И как скоро он вернулся после того, как выступил?

Султан нахмурился.

– Утур-хан женат на моей тете, неужели ты считаешь, что он способен на предательство?

– Простите меня, я лишь высказал свое мнение, но, видимо, я сказал лишнее. Можете наказать меня. Тем не менее, я бы взял человека из окружения Утур-хана и допросил его.

Султан промолчал и движением руки отпустил Насави.

Дальнейшие события показали, что султан не внял совету своего канцлера. Не стал подвергать сомнению действия Утурх-хана. Так бывает, когда человек страшится разочарования в близком человеке, больше, нежели возможной беды, как последствия его предательства.

На ближайшем военном совете, на котором, Джалал попросил Насави повторить слова правителя Маййафарикина, было принято решение оставить обозы в Дийар-Бакре и, взяв женщин и детей, отправиться налегке в Исфахан, чтобы там уже вновь собирать силы против татар. Но на следующий день от правителя Амида прибыл посол. В послании малика Масуда были изъявления службы и подчинения. Далее он предложил султану совершить поход на ар-Рум и захватить эту страну. Сам он готов был прибыть с четырьмя тысячами всадников на службу. «Захватив эту страну, – передавал он, – Можно будет, опираясь на дружественных кипчаков, противостоять татарам. Султан благосклонно отнесся к этому предложению, отступив от принятого ранее решения идти к Исфахану. Он направился в сторону Амида и остановился у моста, близ города. Его можно было сравнить с утопающим, который, не умея плавать, хватался за соломинку. Он много пил в ту ночь. От опьянения у него закружилась голова.

Предместье Табриза…

Когда Али открыл глаза, он увидел несколько голубых полосок, через некоторое время он, путем мыслительных усилий, постиг, что это небо в соломенной кровле в том месте, где она сходится со стеной. Где-то рядом, раздавался гомон птиц и чьи-то голоса, смех. Как Али ни пытался, он никак не мог вспомнить, что это за место и как он здесь оказался. Он пошевелил рукой, затем другой, хотел встать, это ему удалось ценой больших усилий, чем он предполагал. Али сел на своей лежанке, тяжело дыша, но лбу выступила испарина. Он огляделся. Это был сарай, всюду лежали предметы сельского быта: плуг, мотыга, седло, грабли, колеса от телеги, глиняные кувшины. Али застонал, каждое движение причиняло ему боль. Все его тело было перемотано какими-то грязными повязками. Заскрипела дверь, и в сарай вошел человек в одежде простолюдина.

– Хвала Аллаху, – произнес он. – Господин, ты пришел в себя.

– Кто ты и где я? – спросил Али, – И что со мной?

– Я нашел тебя на поле боя, – сказал человек, – Нас погнали собирать трупы и хоронить их. Мы грузили их на телегу и отвозили в вырытую яму, чтобы похоронить. Так приказали хорезмийцы.

– Хорезмийцы? Значит, мы проиграли битву.

– Да, господин, они вас разбили.

– А как я оказался здесь?