Читать книгу - "Невинность и соблазн - Николь Джордан"

– Но Уинифред не жалеет, что взяла к себе Констанс и детей? – спросила Арабелла.

– Пока нет, – заверила Розлин. – Девочки – просто чудо. А Уинифред и Бенджамин постепенно привыкают друг к другу. Он, очевидно, не слишком стремится передоверить кому-то ответственность за мать и сестер, хотя сам еще совсем мальчик, которому не следовало бы нести столь тяжкое бремя. Более того, хотя Бенджамин рад, что ему больше не приходится служить лакеем, все-таки считает необходимым зарабатывать себе на жизнь и страдает оттого, что вынужден терпеть «благотворительность», как он это называет.

Арабелла, лукаво взглянув на мужа, улыбнулась:

– Я вполне его понимаю, поскольку решительно отказывалась от богатств Маркуса.

Маркус ответил широкой улыбкой:

– Но ты выиграла наше пари, любовь моя, поэтому, когда я был вынужден дать тебе финансовую независимость, ты не могла посчитать это благотворительностью.

– К счастью, – продолжала Розлин, – благодаря Дру Бенджамин получит целое состояние. Он заставил мошенника поверенного вернуть деньги, украденные у Констанс.

– Значит, их будущее обеспечено, – одобрительно кивнула Арабелла.

– Да, и когда девочки подрастут, будут посещать нашу академию. А пока что я начала давать им уроки математики и чтения и слежу за занятиями Бенджамина. Уинифред обещала найти хорошую гувернантку и наставника.

– Ты так добра, Розлин, – заметила старшая сестра. – Но ты всегда придавала слишком большое значение основам образования.

Розлин смешливо сморщила нос:

– Боюсь, они ужасно отстали. Констанс с утра до вечера работала в лавке шляпницы и, конечно, не могла как следует заниматься с детьми, разве что учила манерам, которые можно назвать идеальными. Беда в том, что Бенджамин очень упрям. Считает, что быть лакеем куда легче, чем учиться, и что в его возрасте он уже не нуждается в образовании. Они с Уинифред постоянно ссорятся из-за этого, но она, кажется, наслаждается их спорами.

Дру был вынужден согласиться и втайне считал, что эти постоянные перепалки станут благодетельным примером для Розлин. Наблюдая вполне доброжелательные споры, без горечи и вражды, она привыкнет к их стычкам, которые случаются в каждом браке. Он также знал, что Уинифред теперь гораздо счастливее, потому что у нее есть о ком заботиться.

– Констанс тоже приедет на ужин? – спросила Арабелла.

– Нет, – объяснил Дру. – Она уже выздоравливает, но все же еще слишком слаба, чтобы долго высидеть за столом. Однако мой врач считает, что она полностью поправится.

– Значит, сегодня будем только мы и Уинифред?

– Да, – кивнула Розлин. – Тесс в Лондоне и не может приехать.

– А Лили все еще с Фа…

– Собственно говоря, Арабелла, я должна поговорить с тобой об этом, – поспешно перебила Розлин.

Дру отметил, что Хит нахмурился при упоминании младшей сестры Лоринг, но прежде, чем они успели снова заговорить о Лили, Арабелла предложила:

– Розлин, почему бы нам не пойти наверх. Я смою дорожную пыль, а Маркус наверняка захочет побыть с друзьями.

– Превосходная мысль, – обрадовалась Розлин.

Едва дамы встали, джентльмены последовали их примеру, как это диктовалось правилами учтивости. Перед уходом Арабелла поцеловала мужа в щеку. Маркус поднес ее пальцы к губам и задержал их дольше, чем это позволяли правила приличия. Пламенные взгляды, которыми обменялись муж с женой, поразили бы Дру в самое сердце, не будь он так влюблен в Розлин.

Но очевидно, первый цвет любви еще не облетел, и чувства новобрачных оставались так же сильны.

– Супружеская жизнь вам, к лицу, миледи, – заметил Дру, глядя на Арабеллу.

– Чистая правда, – рассмеялась она. – Надеюсь, вы на своем опыте узнаете, как это прекрасно. Но я все еще изумлена известием о вашей помолвке с Розлин.

Дру бросил нежный взгляд на невесту.

– А вот я поражен, что у меня хватило ума влюбиться в нее.

При виде нежной улыбки Розлин его сердце забилось сильнее. Он уставился на нее, потрясенный охватившими его чувствами. В ее присутствии он казался себе абсурдно слабым и одновременно всемогущим.

После ухода дам Дру долго стоял, качая головой в безмолвном удивлении. Так вот что любовь делает с мужчиной, превращая в безмозглого, слюнявого пса, который, пыхтя, лежит у ног любимой хозяйки в надежде завоевать ее ласку.

– Еще эля, Дру? – спросил Маркус, прерывая его неуместные мысли.

– Пожалуйста, – попросил Дру, поворачиваясь к другу. Маркус наполнил кружки из кувшина, и все трое уселись.

– Итак, старина, – обратился граф к Дру, – менее чем через три недели ты навек потеряешь свободу.

– Совершенно верно.

Первое оглашение состоялось в прошлое воскресенье, так что до свадьбы не так уж далеко. Однако Дру не мог дождаться того дня, когда назовет Розлин своей женой.

– Скорее бы, – признался он. – Теперь я понимаю, Маркус, почему тебе так не терпелось жениться на Арабелле.

Маркус с добродушным скептицизмом уставился на друга:

– Должен сказать, что за очень короткое время с тобой произошла поразительная метаморфоза! Менее месяца назад ты предлагал мне соболезнования по поводу безвременного конца моей холостяцкой жизни.

– Да, парень, – весело вставил Хит. – Что случилось с твоим обетом не сдаваться на милость ни одной женщине?

– Я влюбился, – просто ответил Дру.

– Но ты никогда не верил в любовь!

– Полагаю, мне придется съесть собственные слова. Меня поймали в сети, но я не желаю иной судьбы.

Оба друга весело перемигнулись, видя полную капитуляцию столь решительного противника брака.

– Если припоминаешь, – заметил Маркус с самодовольной улыбкой, – я предсказывал, что твой цинизм рассеется, как дым, если тебе повезет встретить свою половинку.

Дру кивнул:

– Во мне пробудились такие чувства, о существовании которых я даже не подозревал.

Он глотнул эля, втайне удивляясь всему, что с ним происходит. Трудно поверить, что женщина смогла так расцветить его жизнь. Розлин развеяла в прах его легендарную холодность, и теперь он жаждет всегда быть рядом с ней.

Он никогда не ожидал, что может испытывать к женщине нечто столь трогательное, мощное и глубокое. Но ничуть не сомневался, что никогда не разлюбит Розлин. И эта любовь была сильна, как никогда: жажда, желание и сладкая боль.

– Итак, Хит, теперь твоя очередь! – объявил Маркус. – Если нам приходится терпеть все пытки супружеской жизни, значит, ты просто обязан к нам присоединиться.

– Не могу отрицать, что подобная мысль приходила мне в голову, – небрежно бросил Хит.