Читать книгу - "Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова"

свою любимую. Он той же ночью увез ее из Яснограда, понимая, что Ирха не успокоится и продолжит разносить по городу все те гадости, которые она кричала, когда я поймала ее на воровстве за руку. А купчиха Гальша — младшая сестра Грихи и Митки, заплатила мне виру, отдав все деньги, которые Ирха принесла в их семью в качестве приданого и которые я заплатила Ирхе за патент.

И сейчас, глядя на поникшую Ирху, которая не смела поднять на меня глаза, я понимала: она тоже до сих пор помнит все, и до сих пор чувствует себя виноватой. Как и Гриха.

— Ваши величества, с возвращением! — поклонился, задавая тон всей встречи герцог Форент, когда мы спешились.

— Ваши величества. С возвращением. — вразнобой начали повторять остальные, кланяясь мне и Фиодору.

Я, как полагалось по королевскому этикету, слегка склонила голову и уж собиралась ответить приличествующей речью, как Фиодор, махнув рукой на все рамки и приличия, шагнул к герцогу с сгреб его в объятия.

— Да, забудь ты, дядька Рот, этот дурацкий этикет. Мы ж не в королевском замке, а в лесу, к чему этот официоз!

— И я ему это каждый день твержу! — тут же вмешалась «глупышка Ирла», делая шаг ко мне и бесцеремонно обнимая. Прижалась и, еле слышно всхлипнув, прошептала с облегчением, — вернулась… девочка моя… вернулась…

И столько тихой, затаенной радости было в ее словах, что у меня самой на глазах появились слезы. Я, плюнув на церемонию, обняла старушку.

— Вернулась…

И нам больше не надо было слов. Мы и так понимали друг друга. Я чувствовала, как сильно «глупышка Ирла» переживала за меня. А он знала, как сильно я ценю нашу дружбу и как благодарна за то, что она чувствует.

Мы так и забыли про рамки положенной церемонии. И Фиодор, и я, без всякого порядка, обнимали встречающих, не обращая внимания ни на титулы, ни на прочие регалии: Аррам, Вайдила, Митка, Дошка, Селеса, оказавшаяся рядом и только что рыдавшая на плече у Жерена, князь Го Ла Хоф и его молодая жена, нечаянно подвернувшийся Жерен, герцог Форент, мои верные Тайка и Южин, какой-то незнакомый мужчина, который только что обнимался с Фиодором, дружески похлопывая друг друга по плечам, другие жители нашего поселка на краю Южной пустоши, снова князь… или просто очень похожий на него жрец…

Они что-то говорила. Радуясь нашему возвращению. Я тоже что-то говорила, радуясь тому, что вернулась и тому, что они здесь. Я чувствовала себя так, как будто бы слегка перебрала молодого вина, опьянев от эмоций: и своих, и чужих.

Когда я поняла, что в мои объятия стали попадать совершенно незнакомые люди, остановилась… И только тогда заметила, что Гриха и Ирха остались в стороне от радостной вакханалии, в которую превратилась приветственная церемония.

И я, недолго думая, шагнула к ним и первой обняла по-прежнему не решавшуюся поднять глаза Ирху:

— Ирха! — хапнув заряд всеобщей радости, я улыбалась искренне и широко, — я так рада тебя видеть!

Ее тело слегка напряглось в моих руках, а потом мышцы резко расслабились, и Ирха всхлипнула:

— Е… В-ваше величество, — исправилась она, — простите меня. Я не должна была…

— Ирха, — я отстранилась и взглянула в полные слез раскаяния глаза, — я давно простила. И, вообще, кто старое помянет, тому глаз вон!

Эта поговорка из другого мира так гладко легла на ситуацию, что я произнесла ее, даже не задумавшись, что меня могут понять как-то не так…

— Глаз⁈ — слегка опешила Ирха. А потом вдруг разрыдалась и закивала, — ну, глаз, так глаз… Только пусть Южин потом залечит… а то больно…

— Ирха, ты что⁈ — я рассмеялась, — да, зачем мне твой глаз. Я уже все забыла! Что было, то было, плюнули и забыли, — опять дала о себе знать память прошлой жизни, но в этот раз Ирха поняла меня правильно. И Гриха тоже. — А кто помнит, тот сам себе жизнь отравляет…

— Вот и я, Ель… Ваше величество, ей то же самое говорю, уж сколько лет, — прогудел он, оттаскивая меня от жены и заключая по-медвежьи сильные объятия. У меня аж косточки затрещали, — наша Елька не из тех, кто годами зло в себе тешит. Давно забыла и простила обиду.

— Гриха, — простонала я, — пусти, окаянный! Раздавишь же! Вот медведь! Что двадцать лет назад, что сейчас…

— Это вы, величество, еще старшего нашего не видели, — хохотнул старый друг, — вот он уж ежели обнимет, то точно все кишки выдавит. Не знай в кого такой… Ежели б не рыжина фамильная, так и подумал бы, что жена любимая на стороне дитя нагуляла. И умишком Небо не обидело. И талантом купеческим. Он у нас лет с десяти лавку на себя взял: ты, говорит, батька, не торгаш, по миру нас с такими талантами пустишь, иди у матери в трактире вышибалой работай.

— Гриха, да, хватит тебе, — всплеснула руками Ирха. — нашел тоже время и место хвастать! Еще остальных вспомни!

Но я по голосу слышала, как сама Ирха страшно гордиться страшим сыном.

— И сколько их у вас? — рассмеялась я.

— Семь сыновей у меня, Елька! — радостно выпалил Гриха. И радостно загоготал, на мгновение забывшись, но я не стала его поправлять. — Семь парней, рыжих, как огонь. И три дочки, — в голосе многодетного папаши послышалась нежность, — красавицы, глаз не отвести. Маловасты еще для женихов-то, но я уже батоги приготовил, парней от окошек гонять.

— Только бы вернуться к тем окошкам-то, — вздохнула Ирха. И погрустнела. — Дар-то мне Боги дали, людями командовать. Да, только и враг-то силен, ваше величество… Видела я, как они людей били. Да, не по одному, а одним махом десяток… Боюсь я, силушки-то нашей против магов-то не хватит… И никакой Дар не поможет.

Плечи Грихи резко опустились, а руки повисли плетьми, выпуская меня из захвата. Я развернулась, взяла Ирху за руки, бессильно висевшие вдоль тела и, сжав, произнесла, стараясь вселить уверенность в женщину, которую Боги наделили Даром вести за собой целую армию.

— Мы обязательно победим, — твердо произнесла я. И в этот момент сама искренне верила, что у нас все получится. Как будто б не сомневалась, не говорила себе все те же слова, что и