Читать книгу - "Большой оххх - Никки Эштон"

Джонни увидел Кристи, он по уши влюбился в нее, но ей удавалось держать его на расстоянии вытянутой руки в течение шести месяцев, прежде чем она поняла, что тоже влюблена. Я полагала, что она проводила больше времени у Джонни, чем у себя, часто меняясь сменами с Питом, поэтому я сомневалась, что пройдет много времени, прежде чем она переедет к нему насовсем.

Как только мы переехали в наш собственный дом, Рубен вскоре переехал в мою старую комнату, он даже оставил себе Буклю, так как Чарли наотрез отказался позволить мне взять его с собой. Мой младший брат наконец-то занялся тем, чем хотел заниматься все это время, — работал, а не учился в университете, и стал менеджером магазина мобильных телефонов. Он не собирался задерживаться там надолго; Рубен ясно дал это понять и уже искал вакансии менеджера в крупных розничных магазинах. Он также познакомился с приятным парнем по имени Майкл, который, казалось, ему действительно нравился, и он не хотел скрывать Рубена или их отношения. Нам так и не удалось как следует познакомиться с Кейном, его переезд из дома так и не состоялся, и он все еще не мог сказать своим родителям, что являлся геем, поэтому порвал с Рубеном. Я думаю, что сердце моего брата было немного разбито, но теперь, когда он был с Майклом, мы стали видеть гораздо меньше хмурых взглядов и гораздо больше улыбок в эти дни.

Что касается Тоби, то он все еще гонялся за Полли, которая, казалось, действительно немного оттаяла к нему — она согласилась поиграть с ним в бутылочку на нашем новоселье, и это закончилось долгим поцелуем, от которого она просто обалдела. Она совсем перестала говорить о Деклане и теперь часто спрашивала о Тоби, поэтому кто знает, что может случиться.

Деклан по-прежнему встречался с куклами Барби, а Дэнни по-прежнему был влюблен в Пэтси и планировал свадьбу, так что в целом в семье Диксонов ничего не изменилось. Иван по-прежнему был ужасен, а Морин по-прежнему являлась занозой в заднице у всех нас, но мы их чертовски любили.

Мы с Чарли… ну, мы были счастливы. В общем, в любом случае, сегодня явно не тот день, когда я была очень счастлива. На самом деле, если бы я могла, то отрубила бы его чертовски большой красивый член, независимо от того, доставил бы он мне несколько невероятных оргазмов или нет. Именно из-за этого члена и этих оргазмов я оказалась в том положении, в котором находилась, то есть лежа на спине и задрав окровавленные ноги кверху, а седовласый мужчина между ними пялился на мою чертову вагину.

— Думаю, еще одно усилие, Уиллоу, и малыш появится на свет.

— Боже, — выдохнула я. — Не могу, я устала, и мне больно.

— Эй, детка, — проворковал Чарли. — Ты справишься, у тебя хорошо получалось до сих пор. — Он вытер мне лоб влажной салфеткой, а затем поцеловал.

— Получалось хорошо? — поморщилась я. — Я была чертовой рок-звездой.

Он рассмеялся, а потом, должно быть, увидел выражение моего лица, потому что его губы сжались в тонкую линию.

— Да, это правда. Ты была великолепна.

— Я, черт возьми, так и думаю.

— Хорошо, — сказал Грэхем, акушер, на мой взгляд чересчур бодро. — Начинаем, держись крепче.

— Он обязательно должен говорить так, будто мы собираемся закружиться в вальсе? — я стиснула зубы, собралась и тужилась изо всех сил, которые у меня еще остались.

Чарли наклонился к моему уху.

— Я чертовски люблю тебя, ты это знаешь?

Я кивнула, не в силах говорить и тужиться одновременно, но сжала его руку еще крепче, просто чтобы донести до него свою точку зрения, которая звучала так: «Никогда больше не подходи ко мне с этим большим красивым членом!».

Когда я подумала, что во мне ничего не осталось, то почувствовала, что давление ослабло, услышала возглас Грэхема и пронзительный крик новорожденного.

— У нас прекрасный мальчик. — Грэхем поднял на руки самого замечательного ребенка, которого я когда-либо видела.

— Он прекрасен, — выдохнул Чарли и наклонился, чтобы поцеловать меня в висок. — Я так горжусь тобой.

Я прерывисто вздохнула, глядя на мужчину, которого с каждым днем любила все больше и больше, и поблагодарила его за прекрасного сына, которого он мне подарил.

— Эй, малыш, хочешь к маме? — Грэхем спросил моего плачущего малыша. Затем повернулся ко мне. — Тебе нужно расстегнуть ночную рубашку, дорогая моя.

Я расстегнула ее и распахнула, более чем готовая к прикосновению кожи к коже моего сына.

Как только Грэхем прижал его к моей груди, я разрыдалась, не в силах сдержать эмоции.

— Боже мой, — сказала я. — Он великолепен. И похож на тебя, у него твои ямочки на щеках.

Чарли, как зачарованный, смотрел на нас обоих, благоговейно проводя рукой по спинке малыша.

— У него есть имя? — спросил Грэхем, продолжив осматривать малыша, прижатого к моей груди.

— Дилан Чарльз, — прошептала я, не отводя глаз от сына.

— Красивое имя. Теперь нам нужно перерезать пуповину, хочешь сделать это, Чарли?

Чарли кивнул и внимательно выслушал инструкции Грэхема, прежде чем, наконец, перерезать пуповину.

— Теперь он весь ваш. — Грэхем улыбнулся нам, выглядя таким гордым, как будто он проделал всю тяжелую работу. — Я вернусь через пару минут, и мы с Кайей проведем его тщательный осмотр. — Он посмотрел на другую акушерку, которая ассистировала ему.

— Он просто прелесть, — сказала она, сделав запись в моей карте.

— С ним все в порядке? — спросила я, чувствуя, как меня охватило беспокойство.

— Кажется, он в полном порядке. Его просто нужно осмотреть.

— Ты была великолепна, — сказал Чарли и поцеловал меня еще раз. — Он потрясающий.

— Да, я знаю. — Я посмотрела на него и улыбнулась. — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя еще больше, — вздохнул он. — И клянусь, что буду лучшим отцом, каким только смогу.

— Я знаю, потому что ты лучший мужчина, которого я когда-либо знала.

Чарли

— Хорошо, — сказал Иван, сняв свою потрепанную футболку для регби. — Дай мне его.

— Папа, что ты делаешь? — Уиллоу заплакала.

У нас был час тишины и умиротворения, когда мы любовались великолепным малышом, которого создали, и теперь пришло время поделиться им. Я не был уверен, что когда-нибудь захочу выпустить его из виду, первый час отцовства был тем, чего я никогда раньше не испытывал — мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется от такой огромной любви к одному маленькому человеку, которого я знал совсем недолго. Я почувствовал эйфорию, когда поднял глаза и улыбнулся всем, кто входил в комнату Уиллоу, в то время как я прижимал к груди своего прекрасного