Читать книгу - "Хозяйка города Роз - Юлия Гойгель"

она прижимается ко мне спиной и обхватывает своими руками мою поясницу. Чтобы она не делала и не говорила, как бы себя не вела, я чувствую её желание. Потерпи ещё немного, моя маленькая засранка, сегодня я дам тебе всё, что ты хочешь и сам возьму. Моя!

Но она не спешит падать в мои объятия, даже обвиняет в полном фиаско их брака с Комаровым. Но здесь я точно не виноват. Может, чуть ускорил уже запущенный процесс. Теперь, зная всю «историю» этого брака, я благодарен Комарову, что он встретился на пути Элины. Но она очень сильно переоценивает его благородный поступок. Очень-очень сильно. И не замечает, что, если и была ему должна, то вернула свой долг давным — давно. Да Костя у неё в долг набрал — на целую свою комариную жизнь. Хорошо, что девочка всё же прозрела. Но по-прежнему артачится. И Марек тут как тут. Его так просто не отодвинешь. Пожалуй, в нашем случае даже стенку легче перенести. И я до сих пор не могу понять, что между ними. Он пытается защитить её от меня или она ему по-настоящему нужна? Так же, как и мне. Если второе….

Тогда всё очень сложно.

Похоже на второе, ведь он едва не набрасывается на меня, когда я хочу увести Элю с собой.

Но он уходит. Пусть и ненадолго. Мне предоставлен внеочередной шанс. В памяти моментально вспыхивает картина их секса с Элей. Никогда не подсматривал за интимными отношениями других людей. Даже мысли такой не возникало. Насколько я все эти годы свободно относился к сексу… Но подсматривать за другими… Да я бы сам убил любого, если бы застукал подсматривающим за мной и моей партнёршей. Но в номере санатория я стоял и смотрел. Смотрел, как тело Эли выгибалось под губами Марка. А он пил её, словно путник воду, до этого прошедший всю пустыню без единого глотка влаги. Сегодня я чувствую себя этим путником. А Марку придётся поискать себе другой источник для удовлетворения своей жажды.

Эля ожидаемо отвечает на мой поцелуй. Я не грублю, сдерживаюсь, не желая её испугать в очередной раз. Но не сдаётся, что-то лепечет, отталкивает. Наверное, я недостаточно убедителен. Она хочет меня. Это видно. Я не ошибаюсь. Она хочет и это главное. Никаких «но» просто быть не может.

Задираю юбку её платья и припадаю к долгожданному источнику. Я почти забыл её вкус и запах. Это неважно. Всё вспоминается слишком быстро. Напрочь сносит мой разум. Я безумно хочу её!

Кто-то с силой выдёргивает меня из источника. Не ожидая подобного, отлетаю на пол. Что происходит?! Кто посмел?! Я не напился! Мне нужно ещё.

В следующее мгновение мне в лицо выплёскивают стакан со спиртным. Затем второй.

— Охладись, Тур! Совсем от ума отошёл? Да не будь ты мне почти братом…

Марк замахивается, но не бьёт. Садится на диван и обнимает Элю, гладит её по волосам, по вздрагивающим от рыдания плечам. Почему она плачет? Она же хотела! Или не хотела…

Я принял желаемое за действительное?!

— Пожалуйста, Марк, давай уйдём. Пожалуйста, уведи меня отсюда, — слышу её шёпот через рыдания.

— Сейчас, сейчас, моя девочка. Уже уходим, — Марк подхватывает её на руки и несёт к дверям. Там топчется управляющий Владислав. Слышу голос Добровольского. — Влад, открой нам служебный вход. И машину. Сейчас. Ко мне домой. В Сити.

Не знаю сколько проходит времени. Алкоголь испаряется с моего лица, даже облитая рубашка подсыхает. Смотрю на туфли Элины, брошенные возле диванчика, на заколки с её причёски.

— Артур Александрович, — Владислав замирает рядом со мной. — Они уехали. Вам тоже машину подать?

Наклоняюсь и собираю её заколки. Кладу их в сумочку, тоже валяющуюся возле диванчика. Поднимаю её и туфли, отдаю управляющему.

— Отнесите в кабинет Марка Аристарховича. И машину не нужно. Я пешком пройдусь, — поднимаю голову и натыкаюсь на красный глазок камеры. — Владислав, я хочу просмотреть запись.

— Марк Аристархович сказал её удалить.

— Когда сказал?

— Только что. Когда в машину садился.

— Я просмотрю, тогда удалим.

Иду в кабинет Марка. Наш общий кабинет. Но я здесь был только раз. Добровольский прав. Он почти один занимается казино. Пока я трахаюсь направо и налево.

Владислав выводит для меня запись на ноутбук, стоящий на столе в кабинете Марка, и благоразумно оставляет меня одного.

Камера не одна. Их четыре. В каждом углу. И на них всех Эля отбивается от меня. А я её не слышу. Как не слышал все эти десять лет.

Я помнил её. Всегда. Но никогда не пытался узнать правду. Чего я боялся? Кого? Того, что город сделал с ней? Или я сам?

Дожидаюсь, пока удалят последние записи. Перепроверяю и выхожу на улицу. Куда дальше идти? В Сити? Где плачет Эля? Или уже не плачет? Может, для её успокоения Марк нашёл не только слова. Где Костя трахает Милану? Где Димон пытается прибрать к своим рукам город?

Куда мне идти?!

Эля бы бежала в район Роз. У неё там дом. Место памяти нашего первого раза, смеха Евы, такого же, как у меня, взгляда сына. А у меня — закатанные в землю руины.

Я трахнул этот город или город вновь трахнул меня?

Забросить сумку на плечо и сесть на утренней поезд? К вечеру буду в Москве. На этот раз можно и без сумки. Документы и кошелёк с собой.

Через Центр, по диагонали Бермудского треугольника, мимо нового здания банка. Уже видны огни недалеко стоящих друг от друга вокзалов. Мне на тот, что по прямой. Зачем-то сворачиваю в попадающийся по пути дворик. За ним небольшой сквер и гаражи. Такое непривлекательное тёмное место недалеко от вокзала. Зачем Костя его оставил? Куда смотрит? В одно место Миланы он сейчас смотрит.

— Стой! Ты кто? — раздаётся из темноты.

Я останавливаюсь. Прямо на меня выходят трое местных авторитетов, лет так под двадцать. Нет, не уровня Димона. Местного разлива. Которым нечем по ночам заняться.

— А вам какая разница? — грублю в ответ.

— Может, закурить стрельнуть хотели, — прощупывает почву самый умный.

— Не курю. И вам не советую.

— А ты грубый, дядя, — тут же прилетает в ответ.

Шпана обходит меня. Берут в кольцо.

— Может, ну его, — неожиданно сдаётся самый умный. — Смотрите, какие часы. Фирма. Проблем потом с таким не оберёшься.

— Не местный, — решает самый задиристый. — Кто его здесь искать будет?

— Он по городу шёл, — соображает умник. — Теперь весь город в камерах. И мы где-то обязательно засветились.

— Мы ж немного. Только кожу