Читать книгу - "Лебеди Леонардо - Карин Эссекс"

Женщина на портрете не носила украшений. Редкие брови, волосы забраны сеткой. Простое платье из коричневого велюра украшали декоративные сборки на груди и корсаже. В ней не было ничего примечательного, кроме светящейся кожи и странной полуулыбки, придававшей картине мистический налет.

В любом случае ей было далеко до Изабеллы д'Эсте. Теперь маркизе снова придется изводить художника, требуя обещанный портрет маслом. Шесть лет, тысячи писем — и ничего! Если Леонардо решил, что окончательно перехитрил ее, то он ошибается! Она будет преследовать его до самой могилы. В письмах он оправдывался тяготами службы у короля Людовика — хозяина требовательного и не желающего делить своего придворного художника с кем бы то ни было. Неужели ему ничего не известно о ее отношениях с королем? Людовик пригласил Изабеллу в Париж, попросив стать крестной матерью своего ребенка. Почему Леонардо предпочитает изворачиваться, вместо того чтобы просто согласиться и написать наконец ее портрет? До сих пор Изабелла не знала отказов от художников. Рано или поздно все они поддавались ее чарам, угрозам или щедрым посулам. Леонардо уже далеко не юн: должно быть, сейчас ему около пятидесяти. Мантенья — милый, вечно мрачный, незаменимый Мантенья — в этом возрасте только начал создавать свои лучшие работы. Но Леонардо не такой — он скорее умрет, чем выполнит просьбу Изабеллы.

Она скрестила руки на груди и отступила назад, бросив прощальный взгляд на картину, которой был одержим Леонардо. Нет, это определенно не она. И все-таки некоторые детали казались похожими. Руки модели были сложены, как на портрете Изабеллы, — словно что-то прятали. Даже средний и указательный пальцы так же слегка разведены. Линия шеи, отсутствие украшений. Легкая улыбка, сжатые губы. Если у Леонардо не было определенной модели и он создавал картину, опираясь на воспоминания о портрете Изабеллы, тогда именно она была его музой! Тот рисунок теперь казался Изабелле предвкушением этой картины. Руки, плечи, округлости груди, нежная улыбка. Ее портрет незримо присутствовал в этой картине — предмете одержимости magistro. Что за странный человек — снова и снова переделывает портрет, изображающий несуществующую женщину! Зачем? Изабелла всегда считала, что Леонардо больше всего заботит душа его модели, но какая душа может быть у той, которая никогда не рождалась? И тут, вглядываясь в карие, чуть косящие вправо глаза женщины, Изабелла поняла. Гений, подобный Леонардо, даже в портрете другого человека стремился прежде всего выразить собственную душу. И сейчас с портрета женщины, сидящей у реки, на Изабеллу взирала душа magistro.

Страдания Галеазза ди Сансеверино сделали его еще привлекательнее. Легкий оттенок меланхолии, туманивший прекрасные черты, придавал Галеаззу таинственность — еще одно качество, делавшее его таким желанным в глазах дам. Изабелла старалась танцевать только с ним. На лице Галеазза отражалось то, что он действительно чувствовал, танцуя в этой зале. Прочие дамы и кавалеры улыбались, беззаботно кружась в такт музыке и делая вид, словно попали сюда впервые, а не танцевали и пировали здесь бессчетное количество раз в гостях у бывшего владельца Кастелло. Когда партнеры встречались в танце, Изабелла крепко сжимала руку Галеазза, продолжая дарить ослепительные улыбки королю, который не сводил с нее глаз. Со всех сторон Изабелла слышала комплименты из уст французских дворян: «La plus belle dame du ball, la femme extraordinaire, la femme qui danse à merveille».[13]

В полночь король объявил, что приготовил сюрприз для своих гостей. Признанный гений, Леонардо Флорентийский, поступил к нему на службу и для увеселения двора создал волшебное чудовище. И сейчас оно будет показано гостям в честь покорения Италии! Черные бархатные портьеры, усеянные небесными символами, взвились вверх, а громадные канделябры медленно спустились вниз, осветив маленькую сцену. Поднялся занавес, и на сцене возник лев, сделанный из металла, гораздо крупнее, чем настоящий. Большие зеленые глаза, очевидно из цветного стекла, воззрились на толпу. Музыканты заиграли мелодию, которую Изабелла не узнала, но по реакции французских солдат поняла, что это гимн или военная песня. Когда трубачи пронзительно затрубили, пасть волшебного зверя отверзлась, и оттуда к ногам короля вывалились дюжины лилий. Изабелле показалось, что она видит тонкие проволочки, управляющие действом. При виде чуда — льва, плюющегося лилиями, и короля, получившего Италию из рук самих итальянцев, толпа ахнула. Людовик, топча лилии, вышел вперед и поклонился. Затем он изящным взмахом руки представил двору самого кудесника в темной шапочке под цвет занавеса. Леонардо выглядел очень старым, гораздо старше своих лет. Морщины углубились, а волосы совсем поседели. Длинная борода аккуратно подстрижена. Внешне он стал походить на колдуна или волшебника. Выражение его лица снова напомнило Изабелле Иисуса — такое же всезнающее и покорное.

Да, вот так мы пытаемся выжить. Она улыбнулась magistro, внезапно осознав, что больше не хочет донимать художника просьбами. Французский король, как Лодовико до него, и дальше будет растрачивать талант Леонардо по мелочам, теша собственное тщеславие. А Леонардо, мечтатель и провидец, и дальше будет, словно шлюха, удовлетворять все прихоти своих хозяев. И все же, если художник создал своего волшебного льва и дюжину прочих безделиц по заказу Людовика, то женщину, не похожую ни на кого, он рисовал для себя. Пусть так и будет. Изабелла больше не намерена ему мешать. Возможно, со временем она попросит magistro нарисовать для нее Христа, когда Он был юн и плотничал вместе с отцом, — до того, как на лице Спасителя появилось это выражение покорности судьбе. Но до той поры она не станет тревожить Леонардо.

Изабелла заметила, что король смотрит на нее, и, очаровательно наклонив голову, послала ему ответный призывный взгляд. Затем отвернулась, прекрасно понимая, что любой мужчина, будь он король или простой смертный, не сможет устоять, если женщина, поманив, неожиданно отступает. Изабелла крепче сжала сильную руку Галеазза.

— Время не властно над вами, ваша милость, — промолвил он, восхищенно рассматривая ее глубокое декольте.

Изабелла велела швее опустить вырез так низко, что обнажились розовые полукружия сосков. На прошлой неделе она видела критские вазы с эротическими рисунками, которые и натолкнули ее на эту идею. Женщины на вазах выглядели так соблазнительно со своими приподнятыми грудями и торчащими сосками. Повезло им, они стали бессмертными!

— Мой муж так часто испытывает терпение французского короля, что я вынуждена все время придумывать новые трюки, чтобы удержать Людовика от захвата Мантуи, — ответила Изабелла.

— Боюсь, мадам, ваши трюки побудят его захватить что-нибудь вместо Мантуи, — заметил Галеазз, в котором постепенно просыпалась любовь к изящным словесным баталиям.

Французский посол мсье д'Амбруаз, которого Изабелла обхаживала особенно старательно из-за его близости к королю, вторгся в круг танцующих и, пожирая глазами ее декольте, обратился к Изабелле:

— Когда я опишу парижским дамам ваше новое платье, они непременно скопируют его фасон.