Читать книгу - "Много шума вокруг волшебства - Патриция Райс"

– Я должен ехать к Мелинде. У меня был жар и сильнейшая головная боль. Я не помню… – Лоренс зажмурил веки, как будто все еще ощущал эту боль. – Как я здесь очутился? Не могу вспомнить… Я думал, что выздоравливаю. Я вспомнил Лондон и подумал, что если доберусь сюда, то это поможет мне все вспомнить. Но я не…

– На вас напали грабители и ударили вас по голове, – произнес нежный голос. – Сэр Тревельян нашел вас и принес сюда. Иногда повторный удар восстанавливает память, а может и убить. Вам повезло.

Трев узнал голос леди Ниниан. Вернул ли этот новый удар по голове память Лоренсу или еще больше ухудшил его состояние?

– Что именно ты помнишь? – спросил он кузена, который растерянно наморщил лоб.

– Не знаю. Я не помню, как пришел в Лондон. Долгое время я помнил только шторм и как перевернуло яхту. Мне все время снились страшные сны, в которых я безуспешно пытался распутать снасти.

– Это первый рисунок, – прошептала Синда Треву.

– Мне сказали, что меня нашли рыбаки и несколько недель я провел в страшной лихорадке, но я этого не помню, – продолжал Лоренс. – Когда стал отрывочно вспоминать свое прошлое, я начал копить деньги и заплатил за то, чтобы меня доставили на лодке в Лондон. Мне так хотелось вспомнить свою жизнь. И вдруг я оказался здесь и вспомнил все, кроме того, почему я снова в постели. Я хочу видеть Черити и Мелинду. Как они?

– С ними все хорошо, – успокоила его Синда. – Трев заботился о них. Как только Ниниан сочтет, что вы достаточно оправились, чтобы перенести поездку, мы вас к ним отвезем.

– У тебя есть… наследник? – спросил граф.

Трев встал, чтобы загородить кузена от деда, и уверенно положил руку на плечо Синды.

– У вас будет еще один внук, – сказал он, – очаровательный малыш, который будет радоваться солнцу и ловить бабочек. Такой же, как ваша прелестная внучка. Какая разница, будет это девочка или мальчик?! Цените то, что дает вам природа.

Лоренс с вызовом вмешался в разговор:

– Пока у меня не появится сын, моим наследником будет Трев. Я назначу его опекуном своей семьи и состояния. И если у меня будут только дочери, я добьюсь, чтобы ему передали этот проклятый титул. Если мне пришлось потерять одного сына, я могу потерять их всех, как это произошло с вашими сыновьями. Я не могу оставить свою семью на волю случая, который я не в состоянии предвидеть.

Граф стал что-то возмущенно лопотать и снова попытался взмахнуть палкой, но на этот раз ему не дал упасть герцог, стоявший рядом.

– Это моя вина, – пробормотал Лэнсдаун, выдергивая свою руку. – Потерял двоих сыновей! – Вдруг он показался необычайно старым и измученным, а вовсе не злым. – Я рад, что ты вернулся, потому что я по тебе очень скучал.

Он не смотрел ни на одного из своих внуков, предоставляя им думать что хотят.

– Может, нам перенести разговор в другое место, чтобы виконт мог отдохнуть? – предложила Синда, когда все замолчали, потрясенные признанием графа.

Голос ее был мягким, но Ниниан и Синда выпроводили всех из спальни с твердостью полководцев. Трев чуть задержался, чтобы поддержать Лоренса.

– Мне очень жаль, что ты потерял сына. Я об этом не знал.

Бледный Лоренс покачал головой:

– Думаю, я никогда не оправлюсь от этого потрясения. Может, этот шторм и отнял у меня какие-то чувства, но взамен вернул мне умение благодарить судьбу за то, что у меня имеется. Я так счастлив, что у меня есть моя любимая Черити.

– От радости, что ты вернулся, Мелинда подарит тебе еще не одного ребенка, – сказал Трев. – Она пережила настоящее потрясение, когда ты исчез. Господи, Лоренс, какое счастье, что ты нашелся!

Лоренс слабо усмехнулся:

– Ты намерен остаться в Англии и помочь мне вырастить этих детишек или находишь здешний климат слишком холодным?

– В нем есть свои приятные стороны, – улыбнулся Трев. – А ты не стал бы возражать, чтобы твоих детей воспитывал такой подлец, как я?

– Я тосковал по тебе, – признался Лоренс, закрывая глаза от боли в голове. – Но ты застал меня в момент моей слабости. Больше ты не услышишь от меня этих слов.

Трев рассмеялся:

– Верно, дружище! Рочестеры не любят представать слабовольными перед другими.

Довольный, что они отлично поняли друг друга – и графа, – Трев пошел выяснить, что происходит в гостиной. То, что Лоренс намерен признать его своим законным наследником, его совсем не удивило, поскольку он всегда считал кузена человеком умным и предусмотрительным. Гораздо больше Трева поразило признание графом своей вины. Но в чем она, по мнению деда, состояла, Трев не мог понять.

На площадке перед лестницей стоял герцог. Трев насторожился, предчувствуя, что ему предстоит серьезный разговор.

– Люсинда, если мы уедем, пока темно, мы избегнем всяческих сплетен. Поторопись же! – Герцог Мейнуаринг нетерпеливо махнул дочери.

Трев хотел удержать Синду, но тут он вспомнил сказанные ею раньше слова. Он заявил, что они поженятся, и лишь теперь стал понимать, что слишком много на себя взял. Синда была независимой женщиной, способной содержать себя, если пожелает покинуть своего отца и общество. При всей ее хрупкой и воздушной внешности она не нуждалась в поддержке мужчины, а вот Треву она была просто необходима!

– Это та самая девица, которая написала… ту скандальную картину… об убийстве? – Ковыляя с помощью своих тростей, граф подошел и встал между Тревом и Синдой.

– Люсинда очень талантливая художница, и только ваше возбужденное воображение смогло натолкнуть вас на мысль об убийстве, – как можно почтительнее поправил Трев деда.

– Ты… спас Лоренса. – Проигнорировав замечание, граф сосредоточил пронзительный взгляд на своем лишенном наследства внуке. Нельзя было понять, спрашивает он или утверждает.

– Это сделала Люсинда, – снова уточнил Трев.

– Ты жив, – продолжал граф, не обращая внимания на его слова.

– Но не благодаря вам, – заметил Трев. Конечно, сейчас не время и не место для таких разговоров, но может так случиться, что иной возможности все выяснить никогда не представится.

Граф качнул головой.

– Горе. Потерял обоих сыновей. Страшно сердился. Винил в этом тебя.

– Меня?! – Вот так новость! Ему было всего четырнадцать лет, когда умерли его родители. Обезумев от горя, он убежал от сурового деда. Ему и в голову никогда не приходило, что граф был так же потрясен утратой единственного оставшегося сына, как Трев – смертью своих родителей, – и так же, как он сам, не смог справиться с горем. Граф с трудом подбирал слова:

– Ты был… неуправляемым. Потребовал, чтобы твой отец отправил тебя в море. Он… рассердился. Не смог справиться с лошадьми… Слишком быстро ехал. И умер. Из-за тебя.