Читать книгу - "Чужая роль - Дженнифер Уайнер"

— Розенфарб! — крикнула Мэгги охраннику. Тот медленно кивнул (ничего удивительного, Мэгги быстро усвоила, что в «Голден-Эйкрс» все всё делали медленно), и она, нажав на газ, въехала на автостоянку. Весь месяц, проведенный в «Голден-Эйкрс», Мэгги ставила свой собственный, личный эксперимент, чтобы убедиться, действительно ли любое еврейское имя действовало на охрану парковки как некий пароль, после чего ворота тут же поднимались. Пока что она успела использовать «Розен», «Розенстайн», «Розенблюм», «Розенфельд», «Розенблат» и однажды, поздно ночью, даже «Розенпенис». Охранники (если можно вообще назвать охранниками ожившие древности в старых полиэстровых униформах) не моргнув глазом пропускали ее.

Мэгги подвела «линкольн» Льюиса размером со школьный автобус к дому бабушки, оставила на обычном месте направилась в спальню, унылую комнату с пустыми стенами и бежевым выдвижным диваном, уместнее смотревшимся бы в квартире Роуз. Комната была безупречно чистая и скудно обставленная: очевидно, Элла совсем ею не пользовалась.

Было всего три часа дня, так что вполне можно натянуть купальник, найденный в чулане Эллы, пойти на пляж и убить время до ужина. Может, она поест с бабушкой. Может, они послушают музыку или посмотрят телевизор…

Но, к своему удивлению, Мэгги застала бабушку на кухне, где та смирно сидела, сложив руки, словно чего-то ожидая.

— Привет, — протянула Мэгги. — Разве тебе не нужно в больницу? Или в хоспис? Или еще куда-нибудь?

Элла покачала головой и слабо улыбнулась. В своих обычных черных слаксах и белой блузке, с волосами, закрученными на затылке, пожилая женщина выглядела убогой и маленькой: скорчившаяся в углу монохромная мышь.

— Нам нужно поговорить, — сказала Элла. О Господи! Вот оно!

Мэгги много раз слышала варианты этого самого разговора — от соседей по квартире, бойфрендов и, конечно, от Сидел: «Мэгги, ты беззастенчиво пользуешься моей добротой. Мэгги, нельзя жить в чужой квартире, не оплачивая своей доли расходов. Мэгги, твой отец не обязан заботиться о тебе всю свою жизнь…» Но Элла заговорила о другом.

— Я должна кое-что тебе объяснить. Давно хотела, но…

Она надолго замолчала, прежде чем продолжить.

— Ты, наверное, хочешь узнать, где я была все эти годы…

Так вот о чем она! Не о финансовой зависимости Мэгги, а о собственной вине.

— Ты посылала открытки, — заметила она.

— Да, — кивнула Элла. — И звонила. А ты не знала?

Можно подумать, ответ ей неизвестен!

— Твой отец был сердит на нас. На меня и моего мужа. А после смерти Аиры — исключительно на меня.

Мэгги придвинула стул и уселась.

— Почему?

— Он считал, что я подло поступила с ним. Что я… то есть мы с мужем должны были рассказать ему правду о Кэролайн. Твоей матери.

— Я знаю, как ее зовут, — раздраженно бросила Мэгги. Имя матери, слетевшее с уст этой старухи, растравило старую рану. К такому она не была готова. Не хотела ничего слышать о матери, думать о матери, знать правду или ту версию, которую была готова изложить бабка. Смерть матери стала первой из непоправимых жизненных потерь, и именно это было той правдой, которую не способна вынести ни одна дочь.

Но Элла продолжала говорить.

— Нам следовало сказать твоему отцу, что Кэролайн была…

Она замялась, пытаясь подобрать нужное слово.

— Душевнобольная…

— Врешь! — резко вскрикнула Мэгги. — Я все помню! Она не спятила! Она была вполне нормальная!

— Но далеко не всегда, верно?

Мэгги закрыла глаза, но не смогла отсечь обрывки фраз: маниакально-депрессивный психоз, медикаментозное лечение, шоковая терапия…

— Но если у нее крыша поехала, как ты говоришь, почему же ты позволила ей выйти замуж? Иметь детей?

Элла вздохнула.

— Мы не смогли ей помешать. При всех своих проблемах Кэролайн была взрослой женщиной. И сама принимала решения.

— Вы, наверное, были рады избавиться от нее, — пробормотала Мэгги, впервые озвучивая один из самых неотвязных страхов, преследовавших ее годами, потому что слишком легко было представить, как счастливы были бы отец, Сидел и Роуз избавиться от нее самой, навязать какому-нибудь влюбленному простаку, чтобы отныне она, Мэгги, стала не их, а его проблемой.

Элла потрясенно уставилась на нее.

— Конечно, нет! Я никогда не хотела избавиться от дочери. А когда потеряла…