Читать книгу - "Восстановленная - Джеймин Ив"

твоя энергия все еще так же чиста и прекрасна, как и тогда, когда я впервые взяла ее в свои руки.

Это было слишком. Это было слишком много, это было почти невероятно, но в то же время имело смысл. Это объясняло все мои глупости и причину, по которой я могла призывать существ и управлять ими. Очевидно, я была Матерью Созданий, так же, как эта потрясающая женщина, стоявшая передо мной, и, полагаю, теперь я поняла, почему мои волосы были такого цвета. Как закат. В точности как у феникса Дэнни, и моего волка, которого коснулось пламя.

Как туманы.

Миднайт опустился и окутал меня, успокаивая.

Не бойся своей силы. Мы — творение, но мы также и нечто большее. Мы разумны в том смысле, в каком не разумны чистые туманы. Тебе нечего бояться.

— Вот почему туманы привязались к Тени и ко мне, — тихо сказала я. — Мы оба отчасти такие же, как они.

Дэнни просияла.

— Ты всегда была умницей, девочка моя. Именно поэтому Тень мог создавать оборотней. Потому что он рожден моей энергией. Мы все связаны, но не родственны, — добавила она с язвительной улыбкой.

Это была тонкая грань, я была достаточно честна, чтобы признать это, но, надеюсь, Дэнни была права. Между мной и Тенью не было ни кровной, ни прямой энергетической связи. Поэтому мне не нужно было выкидывать из головы весь секс, который у нас был, и это действительно заставило меня почувствовать себя намного лучше.

Это также объясняло, почему мы с Тенью подходим друг другу. Мы подходили друг другу, даже больше, чем то, что было у меня с Торином, и это вселяло в меня глупую надежду, на которую я не имела права.

Было ли на самом деле будущее, в котором мы с Тенью могли бы по-настоящему быть вместе?

Глава 44

Я отвела взгляд — иначе рисковала потерять самообладание и наброситься на зверя. Сейчас было совсем не до этого. Не после всех откровений, что сегодня на меня обрушились.

— Ты понимаешь, Даркор? — спросила Дэнни своего сына. На ее лице было выражение матери, отчаянно пытающейся наладить контакт с ребенком, который был вне ее досягаемости целую вечность. Сыном, на спасение которого она потратила тысячи лет.

— Теперь я называю себя Тенью, — сказал он ей, и в его словах было меньше горечи, чем раньше. — И я понимаю. Не уверен, что рад этому, но я уже достаточно взрослый, чтобы видеть, на какую жертву ты пошла. И, возможно, я действительно в долгу перед тобой… — Он посмотрел на меня, но не закончил фразу. Я отчаянно хотела знать, не обо мне ли это, но не было способа спросить и не показаться самовлюбленной.

Дэнни подошла к нему ближе, и стало почти больно от того, как неловко они себя чувствовали. Должно быть, до них одновременно дошло, что это их шанс на исцеление. Он обнял ее, и это были такие объятия, которые обычно уничтожали меня в тех редких случаях, когда он их дарил.

Его объятия могли бы служить эталоном совершенства.

— Два вопроса, — сказал он, когда они отстранились друг от друга. — Почему ты, при всей своей силе, не смогла снять заклятие с двери?

Дэнни это явно не понравилось — ее брови сдвинулись, и по лицу скользнула тень.

— Я была ослаблена, когда родила тебя, Тень. Теперь моя сила принадлежит тебе, а я — не больше чем символ, оставшийся здесь лишь для того, чтобы поддерживать равновесие.

Я чувствовала, что она не ожидала, что потеряет часть себя из-за ребенка.

Она протянула руку и коснулась его щеки.

— Я ни о чем не жалею, честно. Но я определенно не обладаю той властью, которая была у меня раньше.

Он задумался над этим, выражение его лица было непроницаемым.

— Каков твой второй вопрос? — подтолкнула она его обратно.

На этот раз в его броне появилась брешь.

— Если ты была на Земле столько лет, почему ты никогда не пыталась найти меня? Я думал, что твоя главная цель — вернуть меня домой. Увидеть меня снова.

Он скучал по матери, и, черт побери, на мгновение эта уязвимость сделала его… почти обычным человеком, менее закаленным и менее властным, чем обычно.

Она с трудом сглотнула.

— Я слаба в мире людей, вдали от Нексуса. Вот почему Мера намного сильнее меня. У нее нет моих ограничений, ни в том, ни в другом мире.

Тень уставился на меня, задержав взгляд на мгновение дольше, чем того требовала вежливость.

— Она необыкновенная.

Как всегда, сразил меня наповал.

— Я же прямо здесь, — добавила я, стараясь казаться обычной. Я не хотела думать о себе как о туманной сущности с силой. Хотела просто быть Мерой. Собой. И этого хватало.

Они оба просто улыбнулись мне, и я удивилась, как, черт возьми, я раньше не замечала сходства между ними.

— А как именно у членов королевской семьи рождаются дети?

Вопрос вырвался из меня раньше, чем я успела обдумать все тонкости. Неужели мне сейчас предстоит услышать местный эквивалент «разговора о птичках и пчелках»?

Улыбка Дэнни была многозначительной.

— Это слияние тела и силы, — объяснила она. — Оно требует, чтобы ты присутствовала в сознании своего партнера, и настолько интенсивно, что многие не выдерживают. Удовольствие за пределами воображения, но именно так я потеряла энергию, чтобы передать ее Тени. Так что будь к этому готова.

Это беспокоило меня не так сильно, как мысль о том, что я могу позволить кому-то существовать в моей голове. Моей беспорядочной голове.

— Тогда каков наш следующий шаг? — спросила Ангел. Она молчала, переваривая всю новую информацию. Больше всего на свете она любила открывать для себя новые факты об окружающем мире. Она очень серьезно относилась к своей роли молчаливого наблюдателя, систематизируя все происходящее, ее сверхмозг никогда ничего не забывал.

— Теперь нам нужно восстановить баланс силы в этом мире, — сказала Дэнни, стряхивая с одеяний пыль. — Мера и Тень — единственные, кто может вернуть королевскую власть на свое законное место. Кристелл, я пыталась следить за ней, но ее энергия постоянно меняется и трансформируется. Не знаю, что ты обнаружишь, когда вернешься на ее территорию.

Было ясно, что она не возвращалась туда с того дня, как у нее украли сына, и была слишком слаба, чтобы сделать что-то большее, чем просто искать способ вернуть его. Она сказала, что потребовалось почти две тысячи лет, чтобы заставить Нексус вырабатывать мою энергию, и, честно говоря… это была самоотдача. Настоящая материнская любовь к ребенку.

— Где, черт возьми,