Читать книгу - "Ты нас предал - Елена Безрукова"

— А в чём еще?

— Да ведь испугался как за неё — весь сам белый стал.

— А-а… Ну, так да — жена же. Мальчонка только родился у них, а она куда-то собралась. Понятное дело, перепугаешься тут.

— Да ведь любит как, — вздохнула словно с восхищением та, что по голосу была явно моложе. — Как рыцарь без страха и упрека кинулся это всё решать. Если бы он не поставил всех на уши, может быть, и не получилось бы спасти девчонку. Это ему она теперь обязана жизнью по больше степени — потому что время отвоевал и заставил всех сделать всё быстро. Ну, и врачам, конечно! Но глядя на такую любовь, невольно начинаешь верить в то, что она не умирает после свадьбы и за годы в браке. Всю ночь не спал мужик, контролировал процесс и состояние жены.

— Да знаешь, милая… Чужая семья — всегда потёмки. Со стороны может много чего казаться, а как уж оно на самом деле — знает только она сама. Но да — трогательно, конечно, когда мужчина готов из-под земли достать всё, что угодно, чтобы спасти жену и мать своего сына. Жаль, не всегда получается. Этим повезло. Но ты же тут не первый месяц уже работаешь, чего тебя так эта история удивила?

— Не знаю даже… Вот тронула почему-то за живое. Прямо болею за них, чтобы мамочка наша поправилась, и семья воссоединилась обратно.

— Понятно. Ладно, идём проверим пульс и давление. Чего там мамочка наша — просыпаться не собирается?

Послышались шаги, которые звучали все громче и притихли возле меня. Медики стали щёлкать кнопками, глядя в монитор у кровати.

— Давление нормальное для такого состояния. Пульс — тоже… Мамочка, — тихонько позвала меня та, что постарше. — Сыночек без вас плачет. Просыпайтесь. И я, совершив над собой усилие, открыла глаза.

— Ну вот, умница, — склонилась надо мной женщина, на бейдже которой было указано, что она — врач. — Добрый день. Вы находитесь в реанимации. С вами всё хорошо. С вашим сыном тоже всё в порядке. Он здоров, его кормят смесью. Вам кормить, к сожалению, будет нельзя — вам колят антибиотик. Но это ничего, вырастают и на смесях богатыри. Лишь бы мамочка любила! Всё позади. Теперь надо отдыхать и набираться сил.

Я вяло улыбнулась. Конечно, я всё помнила. И больше всего меня волновало состояние моего сына. Но раз врач сказала, что малыш под присмотром, значит, не стоит переживать. Надо скорее восстанавливаться, чтобы мне отдали его.

— Хотите пить? — спросил женщина.

— Да… — тихо ответила я.

Она меня напоила, правда много воды не дала — сказала, пока нельзя. Но сестра будет поить меня по чуть-чуть, а если состояние к вечеру не ухудшится, то я смогу попить бульон и начну восстанавливать силы.

— Сына. Принесите сына. Ненадолго хоть… — молила я её, вцепившись в руку.

— Да он тоже по тебе тоскует, — ответила врач. — Сейчас принесём, полежит с тобой. Но только недолго. Когда переведём тебя в обычную палату, ребёночка сразу оформим к тебе.

— А когда это будет? — уточнила я.

— А вот поправляйся, пей и начинай кушать, и тогда это будет скоро. Можно и за пару дней управиться. Всё в твоих руках, красавица! Сестра. — Выпрямилась врач и обратилась к акушерке. — Пить давать каждые полчаса по чуть-чуть. Через три часа поставьте бутылку с водой, пусть пробует пить сама. К вечеру попытайтесь покормить бульоном, я распоряжусь, чтобы принесли. — Затем она вернула взгляд на меня: — Поправляйся. Тебя сынок ждёт. Сейчас принесут его тебе.

И в самом деле спустя минут десять молоденькая нянечка принесла моего сына, завернутого в пелёнку. Он не спал, взволнованно сопел и возился в пеленке.

— А вот и наша мамочка, — улыбнулась ему нянечка и осторожно присела рядом со мной. Она уложила малыша мне на грудь, придерживая его руками. Самой держать мне не разрешили пока — сил нет, да и опыта тоже. Но и так было чудесно. Мой малыш открыл глазки и смотрел на меня. От него шло тепло, он пах чем-то приятным.

Я осторожно погладила его.

— Привет, милый, — улыбнулась я ему, ощущая, как по щеке скатывается слеза. — Наконец-то я тебя увидела поближе. Какой ты красивый у меня.

В ответ малыш что-то прокряхтел.

— Ну вот, уже и диалог получился! — рассмеялась нянечка.

Ещё какое-то время я ласково говорила с сыном, поглаживая его по спинке, а он жмурился, словно котёнок в ответ на мою ласку и что-то кряхтел.

Затем его унесли, чтобы я попила воды и отдохнула.

К вечеру мне стало немного легче — я старалась пить воду и спать, и силы мои постепенно начали возвращаться. Я очень старалась ради сына. Так хотелось поскорее оказаться в обычной палате, куда принесут моего мальчика и оставят со мной.

Дверь палаты открылась и вошёл он — Богдан.

— Здравствуйте, — поздоровался он с акушеркой, которая ему улыбнулась и встала со своего места.

— Здравствуйте, Богдан Ильясович. Осторожнее с аппаратами и проводами.

Он кивнул, а сестра деликатно ушла в подсобное помещение.

Видимо, Богдан уже заранее договорился, что будет меня навещать. Он был полностью был одет в медицинское и сам был похож на доктора. Видимо, иначе в отделение реанимации не пустили бы.

Он взял стул и сел рядом с моей кроватью. Карие глаза внимательно смотрели на меня. Я была рада, что снова увидела его. Боялась сама, что больше не увижу ни сына, ни его отца… Но я ему об этом не скажу, конечно…

Раз сказала “нет” — значит, “нет”. Ни к чему тогда бередить раны на сердце, которые есть у обоих.

Богдан взял мою ладонь, свободную от проводов, и сжал её в своих больших и горячих. По спине невольно пробежали мурашки.

— Мне позвонили и сообщили, что ты пришла в себя и идёшь на поправку, — сказал он. — Как ты, Надюш?

— Жива, слава богу, — ответила я. — Главное, что с Богдашей всё в порядке. Мне приносили его.

— Да ты что? — улыбнулся Богдан-старший. — Так ты сына моим именем назвала?

— Мне просто нравится это имя, — отвела я глаза в сторону.

Тут и говорить ничего не надо, чтобы понять, насколько сильно