Читать книгу - "Позволь мне верить в чудеса - Мария Акулова"

— Вы говорили, что я должна сама пробивать себе путь. Поэтому я посчитала, что…

— А ты не посчитала, что если я пообещал тебе звонок, то вопрос у меня на контроле, и было бы неплохо сообщить, что обещанное свершилось?

Корней не дал Ане договорить, перебил довольно жестко. Жестче, чем «провинность» того заслуживала. Знал, что по-хорошему делать это не стоило бы, но очень раздражало это ее «кукольное» состояние. Хотелось встряхнуть. Вот только…

— Хорошо, простите, — все та же кукла кивнула, потом снова посмотрела вроде как на него, но явно сквозь. — Я прошла собеседование. Спасибо за помощь. Извините, что не подумала рассказать вам сразу. С понедельника приступаю к стажировке. — «Отчиталась», будто по предварительно заученному, усиливая слова кивками. Наверное, надеялась, что покорного скудного ответа хватит, чтобы Корней отцепился. Но не сложилось.

Аня выждала несколько секунд, как бы давая возможность Корнею продолжить разговор, потом попыталась развернуться, но он снова не дал.

— Не торопись. Ты каждый день приходишь ровно в десять. Когда учишься? И когда собираешься работать? — задал вопрос, внимательно следя за тем, как на щеках девушки расцветает еле заметный румянец. Не знал, осознает ли сама Ланцова, но цвет лица «палил» ее очень часто.

— Я не нарушаю нашу договоренность. Вы сами сказали, что должна предупреждать, если приду после десяти. Я прихожу до. И вы сами же говорили, что не нуждаетесь в моих отчетах, — Аня ответила, наконец-то вскидывая осознанный взгляд, смотря на него довольно твердо.

— Будешь выпендриваться — изменим условия. Они были определены не для злоупотреблений.

Высоцкий сказал холодно, подмечая, что девочка явно такого не ожидала. Испытала прилив гнева, потому что щеки стали еще более розовыми, ноздри немного раздулись, обеспечивая возможность вдохнуть глубоко, а потом грудная клетка вытолкнула тот же воздух, будто это могло помочь успокоиться и не ляпнуть лишнего. Очевидно, что такой риск существовал… И Корней сам его провоцировал, бессовестно пользуясь своим статусом человека, задающего правила игры.

— Я учусь в университете. Нахожу пустые аудитории и занимаюсь в них. Иногда в кафе или парке — погода хорошая. Мне так удобно. И да. Я буду успевать.

Дерзости на то, чтобы усугублять, у Ани не хватило. И пусть ей наверняка хотелось нагрубить в ответ на его «будешь выпендриваться» или даже намекнуть, что она в любой момент готова собрать вещи и свалить, но девочка сдержалась. И вроде бы самое время успокоиться, отпустить ее на все четыре стороны, удовлетвориться ответом и не придумывать себе на голову дополнительные проблемы, когда и без этого есть, чем заняться, но Корней поступил не так.

Встал с дивана, вышел в коридор, подходил к девочке и видел, как она напрягается, что вряд ли осознавая это, отступает к двери, заводит руки за спину, обеими ухватываясь за ручку-спасительницу, сглатывает, почему-то смотря ему под ноги…

— Почему не дома? Здесь атмосфера не располагает?

Высоцкий остановился на расстоянии вытянутой руки. Знал, что разговаривать с ним вот так ей еще некомфортней, но это его сейчас не особо заботило. Он чувствовал раздражение и искренне верил, что стоит разобраться с девочкой — оно пройдет. А чтобы разобраться с ней побыстрей — можно, к примеру, загнать в глухой угол и надавить.

— Это не дом.

Аня ответила, продолжая смотреть на его обувь.

— Тем не менее, ты тут живешь.

— Временно.

— В ближайшие месяц-полтора альтернатив у тебя нет.

Мужчина произнес очевидную истину, Аня снова вскинула взгляд, в котором промелькнула, но была моментально потушена, злость.

— Объясните, что вас не устраивает, пожалуйста. Я постараюсь… Исправиться…

И вроде бы опять был шанс на то, что девочка взорвется — выплеснет из себя что-то по сути, и причина в изменении поведения станет понятней, но она не позволила себе. Если на сей раз и выдыхала — то разве что мысленно. Потом же спросила максимально вежливо. И максимально бесяче.

— Мне не нужны проблемы, Аня. В частности, с тобой.

— Я постараюсь не создавать проблемы…

Девочка, очевидно, не поняла, что имел в виду Корней, но в привычной манере тут же бросилась покорно заверять, что с ней проблем не будет.

— Почему ты тихушничаешь? Какой смысл бегать по аудиториям, если после пар ехать можно сюда? Почему ты избегаешь меня, и даже посмотреть толком не можешь? Мы же вроде бы уже обсудили все — я тебя не трону, зла не сделаю. Но и носиться следом в попытках разобраться, что не так — не имею большого желания.

— Не надо носиться. Все так…

Лучше б молчала, потому что и сам ответ, и его покорный тон разозлили Корнея только сильнее. Отрицать очевидное — одно из любимых занятий Ланцовых. Особенно младшей.

— А выглядит так, будто ты обижена.

Высоцкий произнес, с особой внимательностью следя за метаморфозами лица. На нем промелькнул испуг, потом гнев, потом боль… И девушка в очередной раз опустила взгляд.

— У меня нет причин на вас обижаться. И права тоже нет… — первое предложение она произнесла еще довольно уверенно, а второе — практически шепотом. И совершенно не помогла разобраться. Только еще больше раздразила…

Корней подумал даже, что когда-то был неправ. Считал, что эта ее тотальная покорность должна бы облегчить общение, но в данный момент чувствовал на своей шкуре обратную сторону — девочка «громоотводит» и сглаживает так, что не подцепить. Даже когда очень нужно. Сама же заставляет давить сильней.

— В глаза почему не смотришь? — Корней знал, что и на прикосновения она реагирует остро. Нескольких незначительных, подчас случайных, тактильных «встреч» хватило, чтобы в этом убедиться. Но это не помешало поддеть девичий подбородок, заставляя поднять лицо.

Он почувствовал легкое сопротивление, но на том все. Вслед за насильно поднятой головой вскинула и взгляд. И снова интересная последовательность в нем. Доля секунды на безразличие (наверное, девочка хотела, чтобы его хватило на дольше, но не судьба), а потом гнев, боль, испуг…

Корней оторвался от лица, опустил взгляд, отметил, что кожа на девичьих предплечья стала гусиной.

— Мерзнешь что ли? — спросил, возвращаясь к лицу… И снова увидел, как сильнее краснеет.

— Можно я к себе пойду? Я устала. Хочу спать.

Было видно, что Ане стало сложно выдавливать из себя слова. И отпустить ее сейчас было бы вполне благородно. Корней же не спешил это сделать.

Он продолжал придерживать пальцем подбородок, Аня даже не пыталась вывернуться, но долго смотреть в глаза не могла. Поднимала взгляд на секунду… И отводила. Снова смотрела в глаза мужчины… И куда-то в сторону.

— Пожалуйста… — в конце концов не выдержала, и произнесла просьбу совсем тихо. Ни черта этим не объясняя.