Читать книгу - "Свидание у алтаря - Кэти Максвелл"

Хуже всего было в экипаже. Каждый ее жест, дыхание, надменное вздергивание подбородка, возмущенно поднятая бровь, мельчайшие движения губ вызывали это напряжение. Даже сам факт того, что он увез ее от этих преследователей, заставлял кровь в его венах напряженно пульсировать. Когда она смело коснулась его рукой, он чуть было не допустил оплошность.

Однако он был не из тех, кто поддается импульсу.

Он был герцогом Бейнтоном. И у него была стальная воля. Он контролировал себя. Он поступал только благородно и как подобает, хотя ему очень хотелось взять ее на руки и уткнуться лицом в нежные изгибы ее тела.

Разве она не понимает, что ей не нужно раздеваться донага и выступать в этом голом платье, чтобы мужчина ощутил первобытную страсть?

Все дело в ногах, решил он. Босые ноги и ступни. Разве может она не казаться такой слабой и беззащитной, когда он видит ее пальцы на ногах? А беззащитность Сары Петтиджон была очень притягательной. Ему хотелось взять ее на руки. Защитить ее.

Но она наверняка просто плюнула бы ему в лицо. Во всяком случае, благодарить бы не стала.

И потом, вне всякого сомнения, у миссис Петтиджон острый язычок. Он просто дурак, если забыл о том, насколько она независима. К черту все это.

— Я лишь провожу вас до двери — не дальше, — процедил он. — Я понимаю, насколько вам неприятно мое общество. Вам незачем бояться, что я на вас наброшусь.

С этими словами Гэвин двинулся в дому, но она осталась стоять.

Ну разумеется. Это было бы слишком просто.

Он обернулся.

— Вы идете?

— Я не нахожу вас неприятным, — ответила она.

Он моргнул, не понимая, о чем она, пока не вспомнил собственные гневные слова. Вскинув руку, он отмахнулся от ее возражения.

— Да, не нахожу, — настойчиво повторила она, подходя к нему. Форме ее глаз позавидовала бы кошка, а темные ресницы добавляли выразительности каждому их движению. Сейчас эти глаза смотрели прямо на него. — На самом деле я очень благодарна вам за сегодняшнее спасение…

Сара умолкла и даже подняла ладонь, как бы прерывая готовый сорваться с губ поток слов.

Переведя дыхание, она плотнее запахнулась в его пиджак и продолжила:

— Я не испытываю к вам неприязни. Я понимаю, что произвожу такое впечатление, но это объясняется моими недостатками, а не вашими, ваша светлость.

В те дни, когда они вместе преследовали ее племянницу, она редко произносила его титул, а если и делала это, то весьма нелюбезно.

И сейчас это насторожило Бейнтона, но в ее голосе звучало раскаяние. Или нечто похожее — насколько позволял ее самоуверенный характер.

— Вы, наверное, помните, — продолжила она, — что я поддерживала вас, когда вы ухаживали за моей племянницей. Я думала, что вы станете ей хорошим мужем.

— Но из нашего спора у дверей этого самого дома, когда я решился помешать ее побегу с моим братом Джеком, я запомнил вовсе не это.

— Вы тогда были в ярости. Я должна была ее защитить. Уверена, вы меня понимаете, не так ли? — Сара подняла плечи, обращая его внимание на пиджак, который он насильно ей вручил.

— Я бы не причинил ей ни малейшего вреда.

— А своему брату?

Вопрос повис в воздухе. Джек был больше, чем просто братом, — он был его близнецом. После этого побега слухи не утихали несколько месяцев.

— В конце концов я дал ему свое благословение, — уклончиво заметил он.

— Да, дали. Понимаю, как это было трудно.

Пришел черед Бейнтона пожать плечами.

В ответ Сара тоже пожала плечами, а потом протянула ему руку, как равная, словно она была мужчиной.

— Давайте забудем все недоразумения. Я не испытываю к вам неприязни и ни в коей мере не осуждаю вас.

«Даже мое возбуждение?» Но он проглотил эти слова.

Легкая тень улыбки на лице женщины зародила в нем подозрение, что она прочла его мысли. Впрочем, так оно и было.

— И вашу мужественность, — подтвердила она.

Второй раз за сегодняшнюю ночь он почувствовал приливший к голове жар. Никто не умел так его обезоружить. Никто — кроме нее. Это сбивало с толку. В самом деле, лучше им держаться подальше друг от друга. Особенно с учетом того, что Гэвин предпочитал иметь дело с людьми, которые знали свое место и которых он мог контролировать.

К счастью, их прервал возничий.

— Вы хотите, чтобы я вас еще подождал, сэр? — крикнул он, напоминая, что его ждут другие седоки.

— Еще одну секунду, — сказал Гэвин и посмотрел на миссис Петтиджон. — Что ж, думаю, это все.

— Да, — с сожалением согласилась она, словно огорчившись тем, что он ее покидает. — Еще раз благодарю вас, — добавила она уже немного радостнее.

— Пожалуйста, — ответил он, ожидая, пока она войдет.

Сара не двигалась.

— Вы можете ехать. Возничий уже беспокоится, — напомнила она.

— Мы уедем, как только вы войдете. Похоже, леди Болдуин уже спит.

Леди Болдуин была близким другом леди Шарлен и миссис Петтиджон. Гэвин считал, что она живет вместе с ними. Он привык думать обо всех троих вместе.

— Скорее всего, так и есть. Вам необязательно ждать. Я буду смотреть вам вслед, когда экипаж тронется.

— И я должен уехать, оставив вас стоять на крыльце? Особенно после этого ажиотажа в театре? И нападения на аллее? Я тронусь с места не раньше, чем вы войдете.

Она даже не подумала.

— Я войду, как только вы уедете.

Гэвин нахмурился. Свет не видывал столь несговорчивой женщины.

Он поднялся на крыльцо и принялся стучать в дверь.

— Что это вы делаете? — возмущенно вспыхнула она.

— Бужу леди Болдуин.

Мисс Петтиджон схватила его за руку, чтобы убрать от двери его сжатый кулак.

— Ее здесь нет, — яростно прошептала она. — Когда вы видели ее с нами, она просто приходила с визитом. На самом деле она живет со своей дочерью.

— И все же вы шепчете, — заметил он, — словно не хотите кого-то разбудить.

Произнеся это слово, он удивился неожиданному уколу ревности. Она не хочет, чтобы он с кем-то встретился — с кем? Зачем же еще ей так тревожиться?

Он заколотил в дверь сильнее, решив выяснить, в чем дело, и у Сары уже не хватало силы его остановить. Лакированная деревянная дверь сотрясалась от ударов его кулака. Он должен узнать, что она от него скрывает.

— Прекратите, — возмущенно прошептала Сара. — Сейчас же…

Дверь открылась. Внутри была кромешная тьма, и в тусклом свете фонаря экипажа виднелись только бледные, словно у призраков, лица двоих старичков. На мужчине был ночной колпак, волосы женщины были заплетены в косу.