Читать книгу - "Семейные узы - Даниэла Стил"

Все отправились по своим комнатам и собрались уже в полдень. Тед надел серые слаксы, блейзер и галстук. Настоящий красавец, совсем как его отец. У Энни защемило сердце. Кейти казалась еще одной собственной копией, только более нарядной: черная кожаная мини-юбка, черные колготки, высокие каблуки, на голове еще больше геля, чтобы волосы стояли пиками, и макияж, который она обычно не делала. Сохранив собственный экстравагантный стиль, она выглядела настоящей красавицей. На Энни было мягкое кашемировое платье коричневого цвета и туфли на высоких каблуках.

Был уже почти час, когда в квартиру вошла Лиз в черных кожаных брюках, белом жакете-шанель и на невероятно высоких каблуках. Светлые волосы убраны в мягкий узел, в ушах маленькие, яростно сверкающие серьги с бриллиантами. Серьги она позаимствовала из коллекции для показа. Вошедший следом мужчина казался бомжем, которого подобрали на улице: рваные кроссовки, дырявые джинсы и черная толстовка с капюшоном, тоже с дырками. Нечесаные волосы собраны в хвост, да еще борода. В комнату он вошел с улыбкой, как ни в чем не бывало, и вручил Энни цветы. Держался он безупречно, но такая внешность никак не гармонировала с нарядом Лиз. Та выглядела, как модель из журнала мод, ее друг казался жертвой кораблекрушения. Французский акцент добавлял ему шарма. Жан-Луи расцеловал Энни и Кейт в обе щеки и пожал руку Теду. Уже через несколько минут его мягкие дружелюбные манеры заставили всех забыть о вызывающей внешности. Жан-Луи считался одним из самых успешных молодых фотографов Парижа. В Нью-Йорке на него тоже был огромный спрос. Похоже, его нисколько не заботит, что надо носить, впрочем, так же как и Лиз. Она казалась вполне довольной, что он рядом, а Энни про себя пожелала, чтобы у племянницы не возникло пристрастия к подобным мужчинам.

В кухне все окружили стол и смотрели, как Тед разрезает индейку, потом перешли в столовую. Кейт зажгла свечи, а Лиз и Энни внесли блюда. Это было настоящее пиршество. Поднимаясь из-за стола, все заметно отяжелели.

— Наверное, это твой лучший обед на День благодарения, — одобрил Тед усилия тети. Та расцвела. Индейка получилась отлично. Все эти годы Энни старательно совершенствовала, в основном методом проб и ошибок, свои кулинарные способности.

Потом Тед пригласил Жана-Луи смотреть футбол. Молодой фотограф, старше Теда всего на несколько лет, был значительно более искушенным в жизни. За обедом он рассказывал о своем пятилетнем сыне, на матери которого он не был женат, но прожил с ней два года. Они остались друзьями. Жан-Луи старается видеться с мальчиком как можно чаще и собирается провести с ним Рождество, а Лиз встретит Жана-Луи на следующий день в Париже. После Нового года у нее там большая фотосессия; неделю между Рождеством и Новым годом они проведут вместе.

Энни была озадачена, узнав, что у Жана-Луи есть сын, и невольно задумалась о том, как к этому относится Лиз. Похоже, племянница ничего не имела против. Энни в который раз удивилась, что Лиз уже выросла и встречается с мужчиной, имеющим ребенка. С другой стороны, она действительно достаточно взрослая, чтобы взвалить на себя такую ношу. Энни не до конца понимала ситуацию. Казалось, Лиз относится к Жану-Луи не более серьезно, чем к остальным его предшественникам, таким же расхлябанным молодым людям. Тот тоже не демонстрировал глубины чувств, хотя отчаянно флиртовал с Лиз и, как заметила Энни, страстно целовался с ней на кухне. По-видимому, главное в их отношениях — секс и удовольствие от общения. Энни вдруг почувствовала себя пожилой и старомодной. А что, если Уитни права и Энни давно забыла об этой части своей жизни? Но ведь вспоминать так хлопотно. Эти игры — удел молодых. Она свою молодость променяла на суррогатное материнство ради детей сестры. Ей и сейчас казалось, что все было правильно, и она ни о чем не жалела.

Тед и Жан-Луи смотрели футбол в гостиной. Жан-Луи превозносил достоинства европейского футбола, но американский тоже доставлял ему немалое удовольствие.

Из гостиной доносились крики, гиканье и вопли восторга, а три женщины тем временем убирали со стола. Лиз объясняла тетке и сестре, какой замечательный человек Жан-Луи. Кейт была склонна согласиться — ей понравилась его внешность. Энни заявила, что для нее он слишком неряшлив, но признавала, что сейчас это модный образ. Повидав немало приятелей Лиз, она не слишком удивилась, но все же предпочитала аккуратность Теда.

Когда женщины управились с посудой, матч окончился. Жан-Луи еще раз похвалил угощение, сказал, что это был самый фантастический обед в его жизни, и завоевал сердце Кейти, выразив восхищение ее татуировками. Все согласились, что праздник получился чудесным, а Жан-Луи явно наслаждался теплой домашней атмосферой и растрогал Энни, сказав, что Лиз замечательная женщина. Очевидно, он был увлечен Лиз и вообще очаровал всю компанию. После ухода старшей племянницы и ее друга Энни, Тед и Кейт поставили диск с фильмом и в полночь разошлись по своим комнатам.

Через несколько минут Энни заглянула к Кейт пожелать доброй ночи и удивилась, застав племянницу одетой. Та лежала на кровати и говорила с кем-то по телефону возбужденно и радостно. Энни не стала ее отвлекать и тихонько ушла, заодно проведав Теда. Юноша поблагодарил ее за чудесный праздник и сказал, что очень рад вернуться домой. Когда Энни опять зашла к Кейт, та уже закончила разговор и загадочно улыбалась, всем своим видом напоминая пресловутого Чеширского кота.

— Новый роман? — Энни не хотелось слишком любопытствовать, но она всегда старалась быть в курсе их дел.

Кейт неопределенно кивнула и отвела глаза.

— Возможно.

— Я его знаю?

— Нет, я знакома с ним по колледжу. Это все несерьезно.

Глаза девушки говорили совсем о другом. Кейт редко делилась своими переживаниями, она всегда была довольно скрытной и склонной скорее к серьезным отношениям, чем к мимолетным связям. В старшей школе она довольно долго дружила с одним мальчиком. Их отношения оборвались, когда он уехал в колледж на Западном побережье. Три года она не имела постоянного бойфренда, но сердце подсказывало Энни: на этот раз все иначе. Когда Кейт целовала тетку в щеку, на ее губах расплывалась мечтательная улыбка.

— Спокойной ночи, дорогая, — сказала Энни, целуя племянницу в ответ.