Читать книгу - "Дружба, йога и любовь - Рейн Митчелл"

— Мелисса — отличный учитель, — говорит Ли. — Я охотно позволяю ей, как и другим преподавателям, самой решать, каким образом вести занятия. Думаю, лучше не ожидать слишком многого и пытаться извлечь максимум из того, что вам предлагают. Иначе пропустите что-нибудь по-настоящему замечательное. Вы готовы начинать?

Через пятнадцать минут Кэтрин кажется, что она переносится куда-то в другое место. Честно говоря, это не просто чувство освобождения. Она словно парит над деревянным полом, что одновременно и трудно, и не требует никаких усилий. Такова магия Ли. Она начинает занятие с интенсивной серии «приветствий солнцу». Никогда не угадаешь, сколько времени придется удерживать позу, забыв об ожиданиях и прошлом опыте и доверившись опыту наставницы. Кэтрин не считает последовательность упражнений, но после второго повторения девушке кажется, что она танцует под музыку собственного дыхания. Нет, это не ее дыхание, а всех окружающих. Ли способна за полчаса заставить тридцать человек дышать в унисон. До странности могучее, чувственное переживание. Ли помогает каждому ученику сосредоточиться на мельчайших движениях собственного тела, одновременно не теряя связи с остальной группой.

«Приветствия солнцу» переходят в серию боевых стоек, и Кэтрин чувствует себя сильной, твердо стоящей на земле. Еще через несколько минут они делают «полумесяц». Во время упражнения, когда звучит низкий, музыкальный голос Ли и ученики наклоняются все ниже и ниже, Кэтрин вдруг оглядывается на соседку и поражается, что не заметила ее раньше. Нет никакой ошибки, это Имани Ланг — та самая Имани Ланг. В мире нет другой женщины, которая выглядела бы так же сногсшибательно.

Но даже стоя рядом с настоящей телезвездой (впрочем, учитывая недавние события в жизни Имани, ее правильнее называть «бывшей телезвездой»), Кэтрин продолжает переноситься в странное, прекрасное место, где можно освободиться от мыслей и думать лишь о том, что происходит прямо сейчас, вне времени, вдали от привычных забот. Способность Ли вновь и вновь вводить девушку в это состояние помогла Кэтрин бросить наркотики, хотя ситуация складывалась не в ее пользу. Вот что теперь удерживает Кэтрин на правильном пути. Она чувствует радость, благодарность, уважение, множество других, менее отчетливых эмоций и понимает, что сейчас не согласилась бы оказаться ни в каком другом месте. Разве что… ну нет, они с рыжим Конором даже не знакомы. Поэтому студия — оптимальный вариант.

Трусики у Имани стали задираться через десять минут после начала занятия. Когда преподаватель велела ученикам лечь на живот и отклоняться назад, она невольно потянулась и поправила белье. Неизящный, но необходимый жест. В следующий раз — если он будет — она наденет стринги. Впрочем, неизвестно, какие от этого могут возникнуть проблемы. В первом ряду — две женщины, которые хоть завтра могут поступить в цирк «Дю Солей». Интересно, что на них надето? «Очень высокодуховный внутренний монолог», — думает Имани и решает прекратить самокритику. Одна половина присутствующих в студии, судя по всему, также озабочена состоянием своего нижнего белья, а другая глазеет на парня в первом ряду, на котором, кажется, белья нет вообще.

— Не старайтесь непременно поднять грудную клетку, — говорит преподаватель. — Лучше отведите ступни назад и почувствуйте, как вы медленно поднимаетесь. Как будто ваше сердце начинает переполняться любовью и состраданием.

Она подходит к Имани и, продолжая объяснять, аккуратно поправляет ей руки таким образом, что верхняя часть тела ученицы как будто повисает в воздухе.

— Вы отлично справляетесь, — тихо замечает она. Наверное, это значит, что у Имани ничего не получается и движения у нее неуклюжие. Даже слепому ясно, что она впервые легла на тренировочный коврик.

В конце занятия, когда ученики распростерты на полу в позе трупа — очень жизнеутверждающая метафора, — Имани мысленно ставит себе тройку с минусом за проделанное. Или даже большую жирную двойку. Она разочарована. Как будто в ее жизни и без того мало разочарований.

Проблема в том, что занятие оказалось приятнее, чем она ожидала. Имани действительно успокоилась и расслабилась — а значит, придется сказать тем, кто советовал ей заняться йогой (Кэмерон, Дрю, Бекки Антрим), что они правы. Какая досада.

Когда ученики выходят, женщина еще какое-то время лежит плашмя, а потом принимается делать приседания. В них есть нечто совершенно противоположное йоге. К тому же Имани не хочет выставлять себя напоказ. Она терпеть не может, когда вокруг нее поднимается шумиха, но еще больше злится, когда никто ее не узнает. Неудачница.

С тех пор как восемь месяцев назад она потеряла ребенка и погрузилась во вполне понятную депрессию, друзья твердили: займись йогой, займись йогой, займись йогой. Зачем? Йога не поправит дело. Имани вспоминает тот бред, который несли окружающие, когда у ее матери обнаружили рак груди. Пей зеленый чай, перестань есть сладкое, попробуй ароматерапию. «Это не мигрень! — хотелось закричать Имани. — Это рак!»

Старые добрые лос-анджелесские времена. На любые вопросы находились ответы. Имани мечтает, чтобы хотя бы сейчас не начались бессмысленные разговоры о чудесах. Ей не хватает только советов о пользе травяных чаев и разговоров об ужасах современной западной медицины. Обычно подобные беседы заводят люди, чьи лица, тела и зубы намекают на то, что их обладатели проводят в больницах едва ли не больше времени, чем сами врачи.

Она уже сделала сотню приседаний и не собирается останавливаться, пока не сделает еще сто.

Имани никогда раньше не бывала в Силвер-Лейк, хотя и жила неподалеку, в Лос-Фелисе, но две недели назад, бесцельно катаясь по окрестностям (вечера бывают такими удивительно длинными, когда ты не работаешь, а твой муж врач), она попала сюда. Имани поразил здешний неторопливый образ жизни, безумная смесь стиля хиппи, старомодного рок-н-ролла и калифорнийского шика. Уличные кафе, магазинчики с винтажной одеждой и поразительное отсутствие торговых сетей. Местные жители как будто только и делали, что развлекались — совсем как Имани, — но никого не мучила совесть. Миновав по пути студию йоги, она запомнила адрес. Может быть, Силвер-Лейк именно то, что ей нужно. Уединенное место, где все живут скромно, но с некоторой претензией на артистичность. Маленькое сообщество оригиналов, которые не смотрят телевизор и не знают Имани. Но она вновь ошиблась. Студия была набита битком, половина учениц выглядели так, как будто сошли со страницы «Вог», некоторые окинули ее внимательным взглядом и зашептались, когда Имани вошла. Допустим, ей это до сих пор приятно, но только не в ту минуту, когда она из кожи вон лезет, пытаясь сделать стойку на голове (кто мог бы подумать, что у Имани так легко получится?).

В коридоре толпа поредела, но черноволосая красавица с небрежной стрижкой и татуировками на руках, которая занималась рядом с Имани, не уходит, продолжая болтать с небольшой компанией учеников и с преподавателем. Имани признает, что наставница тоже красива. Светлые волосы, отменное сложение, ум и доброта, которыми так и лучится ее лицо.

Девушка в татуировках представилась, назвавшись Кэтрин. Она так добродушна, что Имани даже не возражает, когда та говорит: