Читать книгу - "Дерзкая и желанная - Анна Бартон"

Античный: древний, относящийся к эпохе Возрождения Древней Греции и Древнего Рима (античная философия; античная статуя).

При виде Джеймса у Оливии захватило дух – как обычно. Каждый раз, когда она видела его, он становился все привлекательнее. Нелепая мысль, однако же доказательство вот оно, перед ней. Облегающие замшевые бриджи демонстрировали узкий таз и мускулистые бедра, а тугой крепкий зад руки так и чесались стиснуть.

Вспомнив, что и брат тоже здесь, она неохотно оторвала взгляд от созерцания нижней части фигуры Джеймса.

К счастью, и выше пояса он тоже весьма привлекателен: песочно-каштановые волосы слегка вились на концах – так и хотелось пропустить их сквозь пальцы, – четко очерченные губы, чуть приоткрытые, наводили на мысль о поцелуях.

Скоро, очень скоро он будет принадлежать ей и она сможет вволю целовать, обнимать и любить его.

Вот только что-то, похоже, было не так.

Они с Роуз ожидали, что после встречи с Оуэном Джеймс придет в гостиную. Она порепетировала, как лучше его встретить: в задумчивости у окна; сосредоточившись в кресле, с книгой в руках; увлеченно изучая ноты музыкальной пьесы за фортепиано. Ей хотелось выглядеть приятно удивленной при виде Джеймса.

Но он так и не пришел.

Напротив, он держал шляпу в руке и, кажется, собирался… уходить.

Оливия взглянула на Оуэна. Видит Бог, он умеет нагнать страху. Если брат как-то разубедил Джеймса, воспротивился его желанию просить ее руки…

Что ж, ей потребуется по меньшей мере год, чтобы простить его.

Как бы там ни было, она не могла позволить Джеймсу уйти, не поговорив с ним. Прежде чем он сделал еще хоть шаг в сторону двери, она сказала:

– Могу я убедить вас, джентльмены, составить нам с Роуз компанию за чаем? Мы как раз собирались позвонить, чтоб его подали.

Джеймс приоткрыл рот, чтобы ответить, но Оуэн опередил его.

– Спасибо, но Эверилл спешит. Боюсь, что я и так отнял у него слишком много времени.

– Вот как? По какой же причине? – вопрос прозвучал довольно дерзко – даже для нее.

– Да так, было одно дело, – ответил Оуэн.

Оливия перевела взгляд с Оуэна на Джеймса и обратно. Да как они смеют называть ее делом? И почему Эверилл не боролся за нее? Не боролся за них?

Роуз мягко положила ладонь на руку Оливии.

– Нам не следует задерживать мистера Эверилла.

Затем она повернулась к Джеймсу:

– Надеюсь, мы скоро снова увидим вас. Быть может, пообедаете с нами завтра?

– Боюсь, не смогу. – И хотя Джеймс отвечал на приглашение Роуз, извиняющийся взгляд был послан Оливии. – Я на некоторое время должен уехать.

И тут она поняла: визит Джеймса не имеет к ней никакого отношения и предложения не будет. В сущности, он намеревался покинуть Лондон, даже не попрощавшись.

Горечь обиды и унижения подкатила к горлу, щеки зажгло, и она растерянно спросила:

– Куда?

– В Озерный край.

Явно не замечая ее страданий, Оуэн сделал знак Деннисону открыть дверь.

– Приятно было повидаться с вами, леди Роуз, леди Оливия. – Джеймс отвесил каждой по безупречному поклону и… был таков.

Оуэн направился к лестнице.

– Я собираюсь провести остаток дня с Беллой и малышом. Увидимся за обедом?

– Конечно, – ответила Роуз, а когда Оуэн удалился настолько, что уже не мог их слышать, обняла Оливию за плечи. – Мне так жаль, Лив. Пойдем выпьем чаю.

– Нет, я пойду к себе… – Оливия удивлялась, что ноги все еще держат ее. – Как глупо было с моей стороны полагать…

– Нет! – горячо возразила Роуз. – Вовсе не глупо.

– Как бы то ни было, мне надо немного времени, чтобы подумать.

– Я пойду с тобой и помогу снять платье.

Оливия покачала головой и попыталась изобразить улыбку.

– Я справлюсь.

Роуз вздохнула.

– Ладно, но только я должна тебе кое-что сказать. Ты знаешь, что мне очень нравится мистер Эверилл, но если он до сих пор не понял, какое ты сокровище, то, быть может, он тебя не заслуживает.

Несмотря на отчаянные попытки оставаться внешне спокойной, Оливия не смогла удержать слезинку, и та скатилась по щеке.

– Может, ему просто надо больше времени, чтобы понять, какое я сокровище.

Гордая улыбка осветила лицо Роуз.

– Узнаю свою неунывающую сестричку!

Оливия обняла ее и побежала к себе в комнату, где не надо было притворяться неунывающей и сильной и можно вволю выплакаться.