Читать книгу - "Нежный тиран - Вайолет Уинспир"

— Танцоры — ночные существа, — улыбнулся он. — Как и звезды… Когда на землю спускаются сумерки, они загораются, как маленькие светлячки в тропиках.

— Вы с вашей труппой ездили по всему свету, синьор? — затаила дыхание Лаури.

— Мы были во многих местах. — И он рассказал ей о пятиярусном зрительном зале и великолепной сцене Большого театра, вмещающей более трехсот участников спектакля. — Сейчас многие говорят, что нынешнему Большому недостает блеска имперских дней, — добавил он, — но видеть «Петрушку» в оригинальной русской постановке — бесценнейший опыт.

Он говорил о японском театре кабуки в Токио, когда они повернули к «Странду» и свет неоновых вывесок заиграл у нее на лице.

— А что вы думаете о Лондоне, синьор? — импульсивно спросила Лаури.

— Мне кажется, это прекрасный город, но я, естественно, все сравниваю со своей дорогой Венецией. — Улыбка только подчеркнула высокомерие его лица. — Мой город — это воплощение красоты. Что такое Венеция? Постоянный плеск воды о старый серый камень, скрип и покачивание привязанных гондол и отражения старинных палаццо в зеркальной глади канала. Байроновский «город чистого сердца». Бесценные фрески возрастом в века — о, я могу говорить о Венеции всю ночь, но у нас же есть и другие темы для обсуждения!

Сердце Лауры замерло, в этот миг она чувствовала только его сильную руку, обнявшую ее за плечи, чтобы перевести через дорогу. Руку маэстро, заставляющую танцоров ди Корте вертеться, прыгать и летать по сценам всего мира.

— Можете ли вы представить, — он толкнул вращающуюся дверь «Странд-Пэлис», и девушка зажмурилась от света горящих канделябров, — что бросаете вызов своей судьбе, следуя тому, что диктует ваше сердце — и мое тоже?

Могла ли она представить себе, что уйдет от него? Лаури сама не знала, как оказалась в ярко освещенном зале, где проходил прощальный вечер, посвященный закрытию балетного сезона.

— Давайте же, пора принимать решение. — Он ждал ответа, когда подошел официант с шампанским, и все присутствующие повернулись к ним, а они все стояли и смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд. Она чувствовала себя беспомощной, как цыпленок, наблюдающий за спускающимся коршуном.

— У меня есть выбор? — пробормотала она. — Что вы сделаете со мной, если я приму ваше предложение и с треском провалюсь?

Заточу в подземелье под своим палаццо, — без тени улыбки пообещал импресарио. Развернувшись, он взял два бокала с подноса услужливого официанта. Один он протянул Лаури со словами: — Выпейте до последней капли, и тогда я представлю вас каждому члену труппы И удовлетворю сжигающее их любопытство.

Лаури вдруг почувствовала, что все вокруг смотрят на нее. Особенно пристально разглядывала ее женщина в белой лисьей накидке, в которой Лаури узнала сплетницу из соседней ложи, которая разглагольствовала о преданности Максима ди Корте Лидии Андрее…

В этот момент в зале появилась сама прима в роскошном платье и с огромным букетом золотистых роз. Ее медно-рыжие, откинутые со лба волосы обрамляли прелестное лицо словно нимб.

— Максим! — закричала она, бросаясь к импресарио. С вытянутой рукой Максим шагнул вперед, чтобы поприветствовать звезду.

— Моя дорогая Лидия, — улыбнулся он, — познакомься скорее с маленькой девочкой, о которой я рассказывал тебе, — Лаури Гарнер. В среду она плывет с нами в Венецию.

Лаури восхищенными глазами смотрела на Андрею, но когда Максим ди Корте не терпящим возражения тоном заявил, что в среду она отправляется с ними, девушка с упреком уставилась на него. Темные глаза выдержали ее взгляд, не оставив шанса на протест. Таких красивых и властных глаз она ни у кого еще не встречала. Когда импресарио привлек к Лаури всеобщее внимание, она поняла, что наступил роковой момент и возврата назад больше нет.

— Так вы присоединяетесь к нам, а?

— Да… — Лаури сама не понимала, что говорит, и только сердце ее застучало сильнее. — Да, мадам Андрея.

Прима окинула сверкающим взглядом лицо Лаури, с которого страх и напряжение стерли все краски, оставив только золотистые глаза и изогнутые черные брови.

— Добро пожаловать в нашу команду, мисс Гарнер, — прощебетала балерина. — Надеюсь, вы понимаете: чтобы быть в фаворе венецианского аристократа, все мы платим тяжелым трудом и дисциплиной.

— Лидия, — рассмеялся сам аристократ. — Ты испугаешь ребенка.

— О, дорогой, — балерина взяла шампанское и насмешливо улыбнулась, — она из нервных?

Лаури, которая к тому моменту действительно оказалась на грани нервного срыва, уже хотела развернуться и броситься из зала вон. Максим ди Корте, должно быть, заметил отчаяние во взгляде, который она бросила на дверь, и взял ее за запястье.

— Идем к буфету, возьмем икры, — предложил он. — Молодежь всегда голодна, ведь ты не из тех, кто сидит на воде и салатных листьях?

— Синьор…

— Да, синьорина? — Его темные глаза озадаченно разглядывали ее поднятое лицо, топазовые капельки, сверкающие в ушах, прядь темных волос, лежавшую на тонкой бледной шее.

— Я… я никогда не ела икры, — хрипло произнесла она, с отчаянием признаваясь себе, что ей нечего противопоставить всеподчиняющему Максиму ди Корте. Человеку, который через несколько коротких дней увезет ее в свое палаццо в Венеции.