Читать книгу - "Индиго - Беверли Дженкинс"

у него нет двух здоровых глаз; ему было больно пытаться сфокусировать на ней взгляд. Из-за опухших глаз он имел лишь смутное представление о том, как она выглядит на самом деле: невысокая, темнокожая, с приятной внешностью, с копной густых черных волос, собранных на затылке, как у старой девы.

Его мысли прервало урчание в животе. Он взглянул на поднос, на котором, по-видимому, был его завтрак.

— Ты наказываешь меня за то, что я вышел на улицу, остывшей едой?

Эстер посмотрела на поднос и подумала, есть ли у него вообще какие-нибудь манеры. Она молча отнесла поднос к койке и поставила рядом с ним. Вблизи она увидела, что на его лице выступили капельки пота. Она положила ладонь ему на лоб и с неудовольствием обнаружила, что у него снова поднялась температура из-за того, что он вышел на улицу. Она ощупала его рубашку спереди. Голубая фланель была влажной от пота.

— Тебе, — сказала она ему, — нужен сторож.

Она подошла к старому сундуку и достала еще одну поношенную рубашку, которая показалась ей достаточно большой, чтобы вместить его мускулистое телосложение. Вернувшись, она протянула ее ему. Ровным голосом она обратилась к нему с просьбой.

— Надень ее, пожалуйста.

Ей показалось, что на мгновение он улыбнулся, но из-за изуродованного лица она не могла быть в этом уверена.

Он взял рубашку из ее рук, и она подождала, пока он снимет старую и наденет новую. В какой-то момент она попыталась помочь ему из-за его перевязанных ребер, но один взгляд угольно-черных глаз заставил ее держаться на расстоянии.

Когда он закончил, то спросил:

— Насколько остыла моя еда?

Эстер ответила:

— Не настолько, как бы мне хотелось.

Тогда он улыбнулся.

— Ты всегда такая воинственная, мисс Уайатт?

— Как правило, нет.

— Жаль. Воинственные женщины, как правило, страстные, — добавил он.

Что-то в его низком тоне коснулось ее, как легкое дуновение ветерка, а затем исчезло.

— Я думала, ты похищаешь рабов. Я и не подозревала, что ты еще и специалист по женщинам.

— Женщины — не самый лучший предмет для изучения. Они либо страстные, либо нет.

Эстер знала, что женщины немного сложнее, чем он предполагал. Она подумала про себя, как, должно быть, удобно быть мужчиной и достаточно уверенным в своей мужественности, чтобы так отзываться о предполагаемом слабом поле. Она просто покачала головой и сказала:

— Я бы с удовольствием обсудила достоинства твоих аргументов, но их нет, поэтому я удаляюсь.

— Я думал, ты настроена воинственно.

Его мягкий голос остановил ее. Она ответила:

— Только не с раненым противником. Победить в этом споре вряд ли будет честно, учитывая ваше состояние, сэр.

Эта мягко произнесенная колкость задела его. Гален взглянул на нее в новом свете.

— У тебя очень острые коготки, Индиго. Ты из тех женщин, которым не нравятся мужчины?

Эстер чуть не пропустила вопрос мимо ушей, потому что ее мозг зацепился за то, что он назвал ее Индиго.

— Нет. Некоторые из мужчин, с которыми я знакома, — выдающиеся личности.

Гален подумал, что имя Индиго ей очень подходит. Руки были единственной частью ее тела, которую он мог видеть без особого труда. Однако ему пришло в голову, что это может показаться ей оскорбительным, поэтому он сказал:

— Я не хотел обидеть тебя, назвав Индиго, мисс Уайатт. В моей работе кодовые имена — обязательное условие. Поскольку у тебя такие характерные руки… — Он пожал плечами. — Прошу прощения.

— Это прозвище меня не оскорбляет, — честно ответила она. Однако ее удивило его нежное отношение к ее чувствам. — Однажды мне сказали, что мои руки заклеймят меня как рабыню до конца моих дней.

— Они были правы, но до тех пор, пока это не определяет, кто ты на самом деле, цвет твоих рук, как и цвет твоей кожи, не имеет значения.

Она одарила его доброй улыбкой.

— Ты говоришь, как моя тетя Кэтрин. Она научила меня гордиться жизнью, которую я вела.

— Где она сейчас?

— Она скончалась несколько месяцев назад. Я все еще очень скучаю по ней.

Гален ждал, когда горе заставило ее замолчать. Затем она сказала:

— Это был ее дом. Они с моим отцом выросли под этой крышей.

Гален спросил:

— Твой отец где-то в Дороге?

— Нет. Он умер, не дожив до моего третьего дня рождения.

— А твоя мама?

— Понятия не имею. После моего рождения нас с ней продали в разные места. Моя тетя так и не смогла узнать, где она находится.

Гален подумал, насколько похожи их жизни. Несмотря на то, что он родился свободным, он тоже вырос, не зная своих родителей.

— У тебя наверняка есть муж. Ты ведь живешь здесь не одна, не так ли?

— Нет, я живу одна. У меня есть жених, но он в Англии до весны.

Гален на мгновение задумался, не был ли ее жених аболиционистом, затем спросил:

— Когда твоя семья сбежала и перебралась на север?

Эстер покачала головой в ответ на его ошибочное предположение.

— Сбежала только я. Моя тетя и остальные Уайатты были свободны с тех пор, как моему прадеду была предоставлена свобода в обмен на то, что он завербовался в армию во время войны за независимость.

У Галена начала раскалываться голова, когда он попытался осмыслить ее рассказ. Если ее тетя и отец были свободны, то как получилось, что Эстер и ее мать были проданы? По закону, дети, рожденные от свободных женщин, не могли быть отправлены на плаху. Он огляделся в поисках ответа на загадку.

— Значит, твоя мать была рабыней?

— Да. Мой отец продал себя в рабство, чтобы жениться на ней.

Гален в шоке уставился на нее. Он никогда о таком не слышал!

Эстер заметила его взгляд и ответила горьким смешком.

— Да. Он был свободным моряком торгового флота. По словам одного из помощников моего отца, однажды утром моя мать и ее хозяин пришли на корабль, чтобы просмотреть грузовую декларацию, и мой отец влюбился.

— Почему он не предложил купить ее?

Эстер пожала плечами.

— Помощник сказал, что мой отец пытался, но владелец не согласился. В письме, которое мой отец написал тете Кэтрин, он писал, что продать себя было единственным доступным решением в то время.

Помолчав, Эстер добавила:

— Любовь, должно быть, ужасная вещь.

Она стряхнула с себя меланхолию, грозившую охватить ее из-за трагической судьбы ее родителей, и взяла поднос с едой.

— Я разогрею тебе завтрак.

Гален кивнул и проводил ее взглядом.

Через несколько минут она вернулась с его завтраком и оставила его есть. Когда она вернулась, чтобы забрать его поднос, то обнаружила,