Читать книгу - "Чудо для Алисы - Елена Левашова"

Ознакомительный фрагмент– в желтый. И в самом низу памятника год основания поселка – 1716.

Алиса и ее верные псы спят. Запоздало возникает мысль заночевать в машине, но я быстро ее отбрасываю.

Саврасова – переулок Степной – Калинина – Озерная… Навигатор исправно ведет по незнакомым улицам. Скольжу фарами по темным окнам одноэтажных домов, стоящих вдоль узких дорог с плохим освещением.

Улица Озерная, дом шестнадцать. «Вы прибыли к пункту назначения». Улица освещается единственным фонарем, стоящим в пятидесяти метрах от дома Алисы. Я оставляю фары включенными.

Одноэтажный кирпичный домик Алисы высится за низким, покрашенным коричневой краской забором. Из криво приколоченного к калитке почтового ящика торчат уголки газет. В высоких деревянных окнах прячется темнота. На крыльце, перед входной дверью – большая куча снега.

Обледеневшая ручка калитки поддается моему напору, дверь скрипит и упирается в крупный сугроб внутри двора.

Я толкаю ее изо всех сил, цепляясь за остатки веры в то, что дома кто-то есть. Что этот «кто-то» рано ложится спать и не чистит двор, не забирает почту… Черт!

Калитка открывается лишь наполовину. Я протискиваюсь через узкую щель и попадаю во двор. Ослепительный свет фар старины Бэна разделяет темноту, позволяя мне рассмотреть участок. Перед крепким кирпичным домом торчат верхушки хвойных кустарников, густо засыпанные снегом. Хрустальные ветки поблескивают в свете луны и фар. Убедившись, что во дворе нет собаки, я прохожу дальше в глубь территории, засаженной плодовыми деревьями.

Дом не кажется мне заброшенным: в углу деревянного крыльца замечаю лопату для снега и веник, возле колодца в глубине сада – белое эмалированное ведро.

Выходит, Алиса живет здесь одна? Я бездумно шагаю по глубоким сугробам, не замечая, как промокли джинсы и ботинки. Растерянность овладевает мной, расползаясь внутри, как гадкая слизь, но я отбрасываю дурные мысли и заставляю себя мыслить трезво. Я не оставлю девчонку в доме одну, просто не смогу…

Поднимаюсь по обледеневшему крыльцу, держась за мерзлые шершавые перила, и с силой дергаю входную дверь. Глупо надеяться на то, что она окажется открытой…

По обе стороны от двери стоят большие глиняные горшки с землей, из которой торчат острые голые ветки. Включаю фонарик айфона и опускаюсь на колени.

Надежда обнаружить ключи угольком тлеет в душе. Шарю рукой под резиновым черным ковриком и днищами горшков. Ничего…

– Их нет там! – гремит за спиной чей-то голос. – А теперь медленно повернись и подними руки.

Слышится звук взведенного курка.

Я поворачиваюсь, встречаясь глазами с крепким высоким стариком.

Дуло охотничьего ружья смотрит прямо на меня. Мужик сканирует меня подозрительным взглядом из-под седых кустистых бровей.

– Послушайте, это не то, что вы думаете, – громко произношу я. – Я не вор.

– А кто же ты, если явился без приглашения? – прищуриваясь, гремит он в ответ. Ночной ветер треплет полы его потертого овчинного тулупа.

– Я привез Алису, – говорю я, плавно опуская руки.

Мужик топает ногой, обутой в высокий черный валенок, и вскидывает ружье выше. Я возвращаю руки на место и делаю шаг назад.

– Алису, говоришь? Почему же она не выходит из твоей мажорской тачки и сама не открывает дверь? – тоном, полным иронии, произносит он.

– Опустите оружие, и я все объясню вам, – вздыхаю я.

Мужик храбрится и пытается унять беспокойство за девчонку. Ноздри его раздуваются от напряжения, подбородок дрожит. В ожидании моих объяснений он нервно топчется с ноги на ногу, отчего вздернутое ружье колышется в разные стороны.

– Алиса случайно выпила снотворное, при-готовленное для смертельно больной пациентки.

– О-о-ох…

– Она просто крепко спит, не волнуйтесь! – спешу я успокоить деда. – Вы ее дедушка?

– Не совсем. Но… можно и так сказать! Опекаю ее, – утвердительно говорит он.

– Нужно открыть дом и прогреть его, – говорю я, не сводя глаз с наставленного на меня оружия.

– Звать как? – требовательно произносит дед.

– Меня? Богдан.

– А по батюшке?

– Романович, – отвечаю я.

– Так ты хахаль Алискин, что ли? – улыбается он, опуская ружье.

– Нет, мы едва знакомы, – спешу разуверить старика. – Я женюсь через месяц.

– На Алисе?

– На своей невесте Алле, – отвечаю сухо.

– Сначала покажи Алису. Мне нужно удостовериться, что ты не врешь.

Шаткой походкой дед поднимается на крыльцо и ставит ружье в угол рядом с веником и лопатой. Затем протягивает мне лопату и просит расчистить проход к калитке. При каждом шаге старик тяжело дышит и покряхтывает. Мы вместе спускаемся с крыльца к калитке. В считаные минуты выполняю его просьбу и полностью распахиваю калитку.

Старина Бэн освещает фарами двор Алисы, разбавляя морозную тишину урчанием двигателя. Мы идем по хрустящему снегу к машине, а звук наших шагов сливается с завыванием холодного ночного ветра.

Я распахиваю переднюю пассажирскую дверь. Дед охает и молитвенно складывает руки на груди, склоняясь над девчонкой.

– Алиса… Алисонька… Проснись, девонька… – бормочет он дрожащим голосом, тряся ее за плечо.

– Мой друг работает врачом в областной больнице. Дозировка безопасная, но проспит она до утра, – успокаиваю я деда.

Собаки просыпаются, услышав незнакомый голос, и начинают злобно рычать.

– Твои? Ишь ты… Разбрехались! – усмехается старик, хлопая глазами и отмахиваясь от падающего снега.

– Нет, не мои. Алиса гуляет с чужими собаками. Странно, что вы не знаете, – считаю нужным указать «дедушке». Он упирается руками в бока и, топнув валенком, отвечает:

– Отчего же не знаю? Знаю! Просто забыл… – дед виновато прячет глаза.

– Открывайте дом и включайте отопление, – мягко прошу я, прикрывая пассажирскую дверь.

– Пошли со мной, Богдан Романыч. Поможешь старику.

Глава 5

– Никита Сергеевич, – протягивает мне руку старик, когда мы подходим к крыльцу. – Почти Хрущев. – Он усмехается и открывает замок ключом, спрятанным… под наличником двери. Пошатываясь, дед заходит в прихожую и включает свет, снимает шапку.

У меня глаза округляются от удивления при виде его физиономии: лысая голова, седые кустистые брови, крупный нос… Натуральный Хрущев!

– Слушайте, а вы и правда похожи… – сглатываю я, не в силах отвести взгляд. – Поразительное сходство!

– Ладно, Романыч, отомри уже! Пошли постель стелить.

– Я помогу и поеду, – предупреждаю я. – Алиса в надежных руках, поэтому…

– Что-о-о? – гремит Никита Сергеевич. – Слиться решил, Романович? А тебе и твоему знакомому врачу известно, что у Алиски больное сердце? В тетку свою Глафиру пошла, – вздыхает грустно.

Никита Сергеевич сверлит меня осуждающим взглядом, словно прощупывая границы моей порядочности. Дыхание вырывается из его груди шумно, со свистом, будто он сейчас задохнется. Чувствую, как в душу возвращаются гадливые чувства растерянности и бессилия.

– Вы предлагаете мне остаться? – спрашиваю я.

– Конечно! Я пожилой человек со слабым здоровьем. Если Алиса начнет задыхаться… или, не дай боже,

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---