Читать книгу - "Любимый деспот - Мила Реброва"

– Хватит говорить со мной как с трехлеткой! – возмущенно просипела я, злясь на свой каркающий голос.

– Тогда не веди себя как трехлетка! – засмеялся бессовестно он, совершенно не впечатлившись моим негодованием. – И не пытайся меня отвлечь. Давай, иди сюда, – протянул он ко мне руку с располагающей улыбкой. Ха! Да он с ума сошел, если думает, что это сработает!

У меня поджилки тряслись от одной мысли об этой неприятной процедуре! А о том, чтобы пойти на это добровольно, не могло быть и речи!

В последний раз, когда он все-таки смог уговорить меня добровольно согласиться на это, я еще долго кляла себя за глупость. Решила показать себя зрелым человеком, а не ребенком, и сама позволила провести над собой экзекуцию! Но в этот раз фигушки, дорогой Османчик, твои улыбочки тут не прокатят! И эти соблазнительные ямочки на щеках тоже!

Видя, что я приподнялась, готовая к бегству, Осман строго зыркнул на меня, выражая полное неодобрение, что еще пару месяцев назад сработало бы безотказно.

– Ксения, – назвал он меня полным именем, что делал лишь в моменты полного недовольства. – Хватит уже. Это всего лишь минутная обработка. Не веди себя так, словно я собираюсь тебя пытать.

– Это хуже пытки! – с опаской наблюдая за тем, как он встает на колени и тянет ко мне свои загребущие руки, восклицаю я. – Ну не надо, Осман!

Решив сменить тактику, я перешла на умоляющий тон. Правда, судя по тому, как он, схватив за ногу, бесцеремонно опрокинул меня на спину, это тоже не сработало.

– Ты не можешь так себя вести! Я взрослый самостоятельный человек, в конце концов! – предприняла я последнюю попытку воззвать к его здравому рассудку. – Это принуждение! Ну не надо-о-о! – взмолилась я, наблюдая за склонившимся надо мной мужчиной.

– Я тихонько, – продолжая забавляться, сказал он, попытавшись убрать мои руки, зажимающие рот. – Ну же, Ксюша, скажи: «А-а-а».

Не знаю, как это случилось и что было тому виной, может быть, его голос, сочившийся лаской, или нежное прикосновение руки, но я, словно под гипнозом, убрала руки и позволила ему обработать горло антисептиком. Самое удивительное, что я даже ничего не почувствовала, слишком завороженная серьезным видом Османа, тщательно и сосредоточенно выполняющего свою миссию.

Удивительно, Ксюша, которая практически ничего не боялась, становилась жуткой трусихой, когда дело касалось обработки больного горла! Когда, однажды заболев, мы с врачом поняли, что обычные аптечные спреи не помогают, он сам изготовил раствор, и мы с ним на пару с трудом смогли обработать им ее горло. С тех самых пор Ксюша ненавидела эту процедуру.

Я прекрасно знал, как она себя поведет, когда звонил нашему семейному врачу, чтобы взять инструкцию по приготовлению этого чудо-раствора. Даже успел приготовить его, пока она спала, чтобы сократить время ее паники. Будить не стал, дав ей небольшую отсрочку, по правде, мне было жаль свою лапу. Она всегда болела очень тяжело. Когда это случилось в первый раз, я настолько сильно испугался, что даже настоял на ее госпитализации.

– Ну вот и все! А ты боялась, – бодро возвестил я ее об окончании экзекуции. – Ты чего? Больно было? – встревожился я, когда она никак не отреагировала на мои слова. Вон даже рот не прикрыла.

– Когда выздоровеешь, куплю тебе гору киндеров, идет? – решил подкупить ее я, зная, что она наверняка обиделась на мой деспотизм и принудительное лечение.

– А почему это после? Я, может, сейчас хочу! – отмерла, наконец, она. – И одними киндерами тут не отделаешься! Рафаэлку хочу! И не просто коробочку, а огромную коробище… Короб… В общем, ты понял! Огромную коробенцию, вот! – затребовала эта шантажистка. 

«И как только умудряется оставаться такой тоненькой при своей любви к сладкому?» – окидывая тело, все еще распластанное подо мной на кровати, подумал было я. Да вот только пышная грудь, на которой невольно застыл мой взгляд, выбила из меня дух и заставила забыть про все связные мысли. 

Я настолько завис на ней, что, если бы не жалобный стон, приведший меня в себя, точно бы сделал что-то неподобающее!

– Какой же все-таки противный вкус! – скривилась Ксюша, высунув язык.

В голове мелькнула дикая мысль о том, чтобы засосать его в свой рот, и я мигом с нее слетел, шокированный своими мыслями, совершенно неуместными, когда дело касалось Ксюши!

– Пить хочу, – проныла она, помогая мне отвлечься от своих пошлых мыслей, не желающих покидать мою дурную голову.

– Потерпи, лапа, ты же знаешь, что нельзя, – вновь невольно возвращаясь взглядом на все еще лежащую на месте девушку, попросил я.

На ней была одна из тех шелковых пижам, которые она так любила. Коротенькие шортики, едва прикрывающие попку, и рубашка с длинными рукавами. Ничего особенного, я видел ее в подобном виде сотню раз, но никогда еще пах не напрягался с такой силой от взгляда на нее. Да что со мной такое, черт возьми?! Это же Ксюша! К тому же больная!

– Кажется, у меня опять поднимается температура, – начиная дрожать, прохрипела она.

– Давай-ка укроем тебя и померяем твою температуру, – кляня себя на чем свет стоит, подхватил я одеяло, укрывая девушку подальше от своих взбесившихся глаз.

Это же надо было смотреть на Ксюшу и возбудиться! Совсем с ума сошел!

– Я вдруг вспомнила маму, – прикрывая глаза, поделилась Ксюша тихим голоском. – Она всегда злилась, когда я заболевала. Тогда мне казалось, что это из-за хлопот, которые я ей доставляла, но теперь я понимаю, что дело было в беспокойстве.

– Ты помнишь ее? – спросил я, удивленный тем, что она впервые за время нашего знакомства заговорила о ней.

– Немного, воспоминания о том времени, когда я болела, самые яркие. Возможно, из-за того, что она вечно ругалась, но все равно ухаживала за мной. Поила этим ужасным чаем из красных ягод, – грустно усмехнулась она.

Завороженный ее воспоминаниями, я даже не заметил, как подхватил ее, прижимая к себе и баюкая. Мне стало так жаль ее, маленькую девочку, рано лишившуюся матери, а затем и отца.

– Обещаю ухаживать за тобой ничуть не хуже, правда, понятия не имею, что там был за чай из красных ягод, – щелкнул я ее по носу.

Градусник запиликал, извещая о том, что его пора доставать.

– Тридцать восемь и девять, – безрадостно констатировал я.

– Эх, хоть бы раз пронесло, – покачала она головой.

– Ничего, вылечим тебя в два счета. Думаю, лекарство сработало, так что можно и таблеточку от жара принять.

– Спасибо, Осман, – выпив таблетку, поблагодарила она меня, вновь сворачиваясь в клубок. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

Почему мне показалось, что она имела в виду не только сегодняшний день?