Читать книгу - "Чёрное. Белое - Елена Сергеева"

На кастинге мой эротичный танец и попытки сексуально потереться о пилон, возможно, и произвели впечатление на присутствующих мужчин, но были недостаточными для того, чтобы выпустить меня на сцену, и я уже третий день хожу на занятия по стрип-пластике к Лене под неусыпным оком Стаса и осваиваю несложные вращения типа стрелки, феи и пистолета.

Они придумали весьма откровенные на мой взгляд и скромные по меркам этого заведения постановочные номера, с которыми я начну свою работу, и я с неимоверным усердием репетирую их, даже несмотря на то, что подружиться с шестом оказалось совсем непросто и первое занятие мне было сложно усвоить, куда девать руки и ноги и как держать баланс с такими ощутимыми по весу стрипами.

От стального друга болит все тело, на ногах синяки, на руках мозоли, но я не сдаюсь и продолжаю осваивать «простую» работу танцовщицы стриптиза.

– Умница! – слышу голос Стаса, и от его слов поддержки хочется выложиться еще больше.

Наверно, это привычка с детства, кнут и пряник всегда были для меня лучшим вариантом продвижения. Только ругать меня было бесполезно, я замыкалась в себе и становилась невосприимчивой к любой информации, а после похвалы словно расправляла крылья и хотела свернуть горы. Тот, кто находил эту тонкую ниточку, за которую мог дергать, манипулируя мной, достигал отличных результатов. Наверно, и хореограф ее отыскал!

Улыбаюсь уходящей Лене и поворачиваюсь к Стасу, смотрящему на меня, как нашкодивший кот. На кота он, собственно, и похож: жилистый, пластичный, с осанкой, выдающей в нем бывшего танцора, и зелеными ласковыми глазами.

– Ася, – начинает он и думает над тем, что озвучить следом.

Я реально удивлена и немного волнуюсь. Обычно после тренировки я слышу от него «пока, увидимся завтра», а тут...

Внимательно смотрю на мужчину, готовясь услышать что-то плохое, но он неожиданно произносит:

– Я слышал: у тебя мама больна и тебе нужны деньги.

Первое – это шок, и я беспомощно застываю взглядом на его лице и непроизвольно хлопаю ресницами, второе – жужжащий вопрос – откуда эта информация: Надя?! Марк?! Но все тут же отходит в сторону, лишь только мужчина достает из кармана внушительную стопку купюр и протягивает их мне. Я, как загипнотизированная, смотрю на них и не могу ни протянуть руку и взять, ни вымолвить ни слова.

– Можешь не возвращать.

Сглатываю комок слез, душащих меня, и импульсивно бросаюсь ему на шею. Понимаю, что это моветон и все такое, но, похоже, я покатилась по наклонной плоскости, забыла все свои хорошие манеры и вернулась к импульсам, которые так долго искореняла из меня мама.

Когда я отпускаю смущенного Стаса, я сама не знаю, куда себя деть, и еле заставляю себя сказать:

– Спасибо. Я отдам тебе, как только заработаю!

– Не надо, – неловко произносит он и отводит глаза. – Тебе нечего тут делать.

Я опять ошарашенно смотрю на него. Я всегда думала, что благородные мужчины существуют только на страницах книг, а если когда-то и существовали в действительности, то давно вымерли, как динозавры, но даже если передо мной последний из могикан, я все равно не могу взять деньги и не вернуть их. И дело даже не в том, что я боюсь, что он прячет за пазухой скрытые мотивы. Нет. Я даже на девяносто девять и девять процентов уверена, что помыслы его чисты, просто я не могу так поступить. Это нечестно по отношению к незнакомому человеку! Конечно, было бы чудесно с легкостью безмозглой барби принять их как подарок и не заморачиваться, но при всех не самых лучших изменениях, произошедших во мне в последнее время, я еще не докатилась до такой стадии деградации и надеюсь, что не докачусь.

– Спасибо, но я верну.

– Ася, я ничего не потребую взамен. Не бойся!

Натягиваю улыбку и решительно смотрю ему в глаза.

– Я так не могу.

– Но ведь ты бы ни за что не пришла сюда, если бы тебе не нужны были деньги!

– Не пришла бы, – соглашаюсь я и отворачиваюсь от его пристального взгляда.

– Ты же не хочешь собирать на себе похотливые взгляды?!

– В жизни часто приходится делать то, что не нравится, – уклончиво отвечаю я.

Он вздыхает.

– Значит, все равно будешь работать?!

– Пока не рассчитаюсь, – бормочу я и, чтобы быстрее закончить душераздирающий разговор, кидаю «спасибо, до завтра», и выхожу, с грустью думая о том, что похотливые взгляды – это не самое страшное. Больше я боюсь чужих прикосновений…

Поставив на поднос суп и свежевыжатый сок, я направляюсь в комнату к маме. Когда я пришла, она спала, и я не стала ее будить и занялась готовкой, которой последнее время совсем не было желания заниматься, да и едоки мы с ней были не ахти.

Открыв дверь и встретив ее взгляд, я искренне улыбаюсь. Деньги я нашла, теперь надо срочно договариваться об операции, а все остальное – мелочи жизни, с которыми я обязательно справлюсь.

– Привет! Я тебе суп сварила.

Мама грустно смотрит на меня. Она явно не испытывает голода, но и огорчать меня не хочет, тем более я по-настоящему выгляжу радостной.

Сажусь на кровать, ставлю поднос на тумбочку и весело говорю:

– У нас есть деньги на операцию и на последующее лечение.

В ее глазах я вижу проблеснувший огонек надежды, но он мгновенно тухнет в беспокойстве, заполнившем взгляд.

– Где ты их взяла?!

– Встретила Надю Андрееву, помнишь?! Она одолжила.

Мама кивает.

– Откуда у нее такие деньги?!

– Она работает.

– Кем?!

Поворачиваясь к тумбочке, беру тарелку, чтобы она не видела мое лицо, и говорю:

– Не знаю, в какой-то крутой компании.

– Ее взяли без диплома?!

– Мам, я не спрашивала. Главное, она помогла.

Мама вздыхает.

– А как мы ей их отдадим?

– Частями. Не волнуйся. Я как раз устроилась в больницу на ночные смены, – бормочу я свое ложное алиби, придуманное специально для нее, чтобы было как объяснить мои предстоящие ночные отсутствия, и замираю в ожидании ее реакции.

– А как же университет?!

– Днем буду учиться, а ночью буду получать практику в должности медсестры.

– Не очень хорошая идея.

– Я все продумала, я справлюсь. Главное, чтобы ты поправилась!