Читать книгу - "Харлей. Поверь в меня - Теона Бонк"

НАСТЯ

— Да ты бездельница! — гляжу на то, как Лара развалилась на кровати с пультом от телевизора в окружении конфет. Конечно, я говорю это несерьезно. Она только что закончила двойную смену, и последние два часа провела в операционной, помогая с экстренным кесаревым сечением.

Расслабиться после чего-то столь напряженного, как пребывание в операционной, всегда трудно, особенно после того, как почти потерял пациентку и ее новорожденного. К счастью, такие дни крайне редки.

Я и сама последние пару дней валялась в кровати. Нам редко удается получить два выходных дня подряд, и я провела свои, отключившись от всего. Но после двух дней безделья я более чем готова приступить к работе.

— Ларис, может сходишь за продуктами. У нас почти все закончилось.

— Я сходила в магазин по дороге домой со смены, — она указывает на груду нездоровой пищи на прикроватной тумбочке.

— И все же! Список на холодильнике, — напоминаю я ей, прежде чем схватить свою сумку и выйти. Эту двушку мы снимаем с Ларой еще со времен интернатуры и до сих пор у нас нет никаких предпосылок разъезжаться.

Чуть позже входя в больницу через главный вход, слышу знакомый голос.

— Привет, Анастасия! — поворачиваюсь и вижу Софию и ее мужа.

— Доброе утро, — говорю я им и нажимаю кнопку лифта. — Как поживает маленький Максим?

София сияет, глядя на сына в коляске. Марк разворачивает ее на меня, чтобы я могла заглянуть внутрь. Маленький мальчик спит, и даже я должна признать, что с этой нижней губой, выпяченной во время сна, он очарователен.

— Он — наше счастье, — отвечает София. — Мы здесь для его планового осмотра.

Когда она упоминает, что они направляются в отделение педиатрии на втором этаже, я вспоминаю, что мне нужно позвонить родителям. Чувство вины захлестывает меня при воспоминании о том, что я провела два дня, лежа в кровати, и даже не потрудилась поднять трубку, чтобы позвонить им. Они оба понимают, насколько я занята своей работой, но, честно говоря, я просто плохая дочь. Полноценный сон важен, но семья — еще важнее. Чувство вины сильно ударяет меня в живот.

— Когда ты планируешь завести детей?

— Что, прости?

— София! — предупреждающе говорит ее муж.

Ничего другого я и не жду от нее. Она никогда не задумывалась о том, уместны ли ее слова. Я помню это еще с юности, когда с отцом приходила к ним домой. Когда она хочет что-то сказать, это просто льется у нее изо рта.

Она не внимает предупреждению супруга, и продолжает смотреть на меня выжидающим взглядом.

— Не в ближайшее время, — говорю я ей. Думая про себя, что вообще-то это не ее дело, этот разговор был бы уместен для близких людей, а мы с ней никогда не были близки.

Я хочу дать ей понять, что не хочу детей, а если бы и хотела, то не могла бы иметь их в ближайшие лет семь, потому что у меня есть долгосрочные цели стать лучшим хирургом, а с ребенком на руках это будет невозможно. Но вряд ли София поймет меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

— Ты видела Харлея в последнее время?

Этот вопрос заставляет мою руку дрожать, когда я протягиваю ее, чтобы еще раз нажать на кнопку лифта. Мне почти хочется колотить по этой штуке и кричать, чтобы тот, кто держит лифт на верхнем этаже, немедленно отпустил его. Я едва сдерживаюсь.

— Нет. Я его не видела.

— София! — снова предупреждает ее муж.

Она его не слушает. София делает то, что хочет и когда хочет. Так было всегда, и я уверена, что так будет всегда.

— Он тебе не звонил? — ее глаза горят любопытством, и это заставляет меня задуматься о том, что же он всем обо мне рассказывал.