Читать книгу - "Из жизни непродажных - Ирина Волчок"

- Да ну его, Тань, еще неделька-другая, и уйдет. Вряд ли ему предложат сотрудничество: и пишет коряво, и инициативы никакой. Только и клянчит, чтобы кто-нибудь темку подкинул…

Татьяна с любопытством посмотрела на Лану:

- А он, кажется, и вправду в тебя влюбился…Что, не волнует, ну хоть капельку, а? Не льстит? Такой юный, такой красивый!…

- Тьфу на тебя, Танька! - с досадой сказала Ла-на. - Что ты выдумываешь?

- Ничего я не выдумываю! Он с тебя глаз не сводит. Наверное, поэтому и писать ничего не может, что вместо компа тебя только видит…

Лана пожала плечами и недовольно ответила:

- Его проблемы. С такими младенцами случается… Тань, у меня что-то застопорилось. Может, кофейку попьем?

- Это я завсегда готова. С тортиком, в бухгалтерии в холодильнике вроде бы еще оставался. Пойду проверю, а ты кофе делай.

Лана включила чайник, насыпала в кружку кофе. Притопала Татьяна, торжественно неся прозрачную коробку с развалинами шоколадного торта.

- Вот! Я же говорила!

Лана уже разливала по чашкам крепкий кофе.

- Тань, твоей Машеньке сколько лет?

- Восемь… - Татьяна слизнула с пальца крем, поставила перед Ланой блюдце с огромным куском торта. - А что?

- Куда ты мне столько! - ужаснулась Лана.

- Ну вот!… Похудеешь тут с вами!… - проворчала Татьяна, придвигая ей блюдце с тоненьким ломтиком, а себе забирая ее огромный кусище. - Друг называется!

- Тань, тебе худеть нельзя, - усмехнулась Лана. - Ты и в своей весовой категории… как это в психологии называется? Гиперактивная. А что будет, если похудеешь? Вихрь!

- И то верно, - вздохнула Татьяна, облизывая ложку и с вожделением поглядывая на остатки торта в коробке. - А чего ты про мою Машку спрашивала?

- Ты ее родила, когда училась или уже работала?

- Училась еще… - Татьяна решительно водрузила на коробку крышку и отвернулась от соблазна. - Я же на заочный поэтому и перешла.

- А если бы… ну, гипотетически… сейчас ждала бы ребенка, а тебя всячески начали бы с работы вытеснять - как бы ты поступила?

Татьяна вытаращила глаза:

- Олег Дмитриевич на такое способен?

- Да ну тебя! Я же говорю - гипотетически.

- А-а, ты ведь про что-то такое пишешь! - догадалась коллега. И задумалась.

В задумчивости открыла коробку и начала есть торт. Лана отодвинула коробку из-под ее ложки, снова закрыла крышку и переставила торт на стол Саши Матросова. Татьяна наблюдала эту процедуру задумчиво и безмолвно.

- Знаешь, а ведь трудный это вопросец… - наконец сказала она. - Я работу свою, люблю… И детей своих люблю. Ну, Машку то есть. И если бы… А ведь я бы ушла! Но такой бы скандал учинила!…

- Это кому бы ты скандал учинила? - спросил с порога Матросов. - О! Тортик! Тань, неужели это ты мне оставила? А теперь хочешь за это скандал учинить?

- Нет, Сань, если ты быстренько проглотишь эти калории, я тебе только спасибо скажу… А скандал я бы закатила, если б мне, гипотетически беременной, начальство прессинг устраивало.

- А, - расправляясь с тортом, понимающе глянул на Лану Саша. - Это вы на Ланкину тему рассуждаете… А кофейку мне?

Лана снова включила чайник

…Нет, не будет она советовать будущим мамам воевать со своим начальством в ущерб здоровью - и своего, и малыша. Пусть правительство еще поломает голову над самым трудным вопросом: как быть современной женщине. Будущей матери в стране просто обязаны создать такие условия, чтобы она ни на минуту не чувствовала себя… виноватой в том, что решила дать отечеству еще одного гражданина. Или гражданку.

Человеческий род должен продолжаться вопреки всему. Даже недовольству работодателей.

Олег с Владом заказали отбивные с жареной картошкой и пиво - это было их традиционное меню с давних, студенческих пор.

- Недурно, - похвалил Влад сочное мясо. - Олег, я читал несколько статей твоего Александра Матросова. Это, кстати, что - псевдоним?

- Нет, представь себе - настоящее имя.

- О?! Круто… Ну так вот, он там здорово прополоскал в кипяточке одного гендиректора фирмы, небезызвестной и в Москве. И я так понял, продолжение следует…

- В нашей газете никого не полощут… У нас правду пишут, - несколько натянуто возразил Олег.

- Кто бы сомневался… И все же - лучше бы вы его не трогали. Поверь мне, нехороший он человек, невоспитанный. И злопамятен зело. Может очень больно сделать в отместку. - Влад доверительно тронул Олега за плечо. - Тормозни, Камнев. Ты ведь законопослушный водила. Считай, красный свет загорелся.

- Некорректное сравнение, Петраков. На этой дороге я подчиняюсь не правилам движения, а законам РФ. Давай выпьем за нашу неожиданную встречу… - Олег поднял бокал с пивом и внимательно глянул на собеседника. - Или как - запланированную?

- Ты что, решил?… Дурак! Я о тебе думаю. Ну, как знаешь. Хозяин - барин… - Влад помолчал немного, потом тоже приподнял свой бокал: - За твое благополучие. Дурак ты, Камень…

Еще в первые дни в университете кто-то, умничая, назвал их «однофамильцами», объяснил так: у одного фамилия Камнев, у другого Петраков - от «Петр», что в переводе тоже «камень». Студиозусы похихикали над умником, поизощрялись в остроумии, придумывая вариации на тему, но кличка «Однофамильцы» и «Два Камня» странным образом прилипла и, что и вовсе загадочно, сблизила Олега и Влада. Они были друзьями-соперниками. Вернее, Влад воспринимал Олега как конкурента и всегда для себя определял, кто кого на этот раз «переборол». У Олега тщеславие в характере отсутствовало. Как и способность завидовать. Он был прямым, открытым, может быть, даже чересчур. Влад же был прирожденным дипломатом. И в этом была странная аналогия: «Камнев - камень» - это сразу понятно, а почему камнем зовут Петракова, не все сразу понимали…

Влад болел карьерой, Олег - профессией. К тому же Камнев гораздо легче, чем Петраков, переносил недостаток денег, еды и прочих материальных благ. Был легок на подъем и не трус. А каким еще мог вырасти сын Героя Советского Союза, летчика-испытателя Дмитрия Георгиевича Камнева? Звание Героя отец Олега получил при жизни. А погиб из-за дотошности: пытался до последнего понять, почему самолет не слушает штурвала… Через полгода за отцом ушла мама: горе приняло форму скоротечного рака. Олег остался один в девятнадцать лет.

У Влада родители были в разводе. Поэтому они с Олегом часто вместе искали приработка к стипендии, а на третьем курсе уже зарабатывали гонорары в «Новостях России», куда их вскоре, еще до окончания университета, взяли штатными сотрудниками.

В середине девяностых Владу предложили возглавить новую газету с поэтичным названием «Прогулки по бульвару». Вернее, предложили сначала Олегу, но он, разобравшись в тематике издания, отказался. А Влад согласился. И сначала не жалел: появились и деньги, и положение в определенных кругах. Через несколько лет он вошел в группу учредителей…