Читать книгу - "Аттракцион любви - Розалинда Лейкер"

Лизетт казалось, что Филипп так же сильно влюблен в нее, как она в него. Другие юноши тоже просили Изабель разрешить им встречаться с Лизетт, но Изабель подозревала их в меркантильных намерениях. Хотя на самом деле молодые люди видели в Лизетт милую, очаровательную и интеллигентную девушку, питали к ней искренние чувства, восхищались ее достоинствами, которые проявлялись еще ярче благодаря ее внутреннему ощущению счастья. Однако Изабель строго отметала все их притязания.

У нее были собственные виды на Филиппа, и потому она твердо решила, что Лизетт выйдет замуж только за него и ни за кого другого. На ее счастье, Лизетт была по уши влюблена в Филиппа. Изабель казалось, что этот брак выгоден и для молодого Боннара. Хотя у него было вполне достаточно собственных денег, но, по ее сведениям, в последние месяцы он бездумно швырялся ими, часто играя в казино. Она была уверена, что женитьба, на Лизетт удержит его от дальнейшего мотовства. Довольная собой, она тихо ухмыльнулась.

В первый раз Филипп поцеловал Лизетт в садовой беседке, куда они сбежали во время антракта концерта, организованного в доме одного из друзей ее мачехи. К его удивлению и одновременно восторгу, она мгновенно ответила на его поцелуй, страстно прижавшись к нему.

– Лизетт, я люблю тебя! – дрожащим от страсти голосом прошептал он.

– Я тоже, – ответила она. – Мне кажется, что я влюбилась в тебя сразу, как только ты заговорил со мной тогда в поезде.

Он улыбнулся, сдерживая радость.

– Какое ты милое, романтичное существо. Вот за это я все больше люблю тебя.

Они снова поцеловались. Филипп потянул ее к скамье, возле которой стояли пальмы в кадках, и опустился перед ней на колено.

– Ты хочешь выйти за меня замуж? Клянусь, я буду любить тебя до конца жизни!

Это был сон, ставший явью для Лизетт, но она не сразу ответила ему «да». Не в ее характере было держать Филиппа на крючке, но она хотела убедиться в серьезности его намерений, поверить его магическим словам. Взяв в ладони его лицо, она заглянула ему глубоко в глаза и увидела в них любовь. Теперь у Лизетт не оставалось сомнений: да, он будет любить ее до последнего вздоха!

– Да, – тихо ответила Лизетт, залившись румянцем от переполнявшего ее счастья. – О да, Филипп!

Стремительно поднявшись, он сел рядом с нею и, вынув из кармана маленькую коробочку, открыл ее. Лизетт увидела кольцо, сверкающее бриллиантами и сапфирами. Она не верила, что все это происходит наяву, и прежде, чем успела прийти в себя, Филипп надел кольцо на ее палец. Он снова поцеловал ее и когда прижал к груди, Лизетт обвила руками его шею. Высвободившись из его объятий, она светилась от счастья. Улыбаясь, Филипп встал и, взяв ее за обе руки, помог ей подняться.

– Давай сообщим твоей мачехе о нашем решении, – торжественно произнес он.

– Может быть, после концерта? Он покачал головой.

– Нет, давай прямо сейчас. Я хочу, чтобы весь мир знал об этом.

В перерыве в салоне были накрыты столы с прохладительными напитками и легкими закусками. Изабель вместе с другими гостями только что вернулась в зал и села на свое место. Она ждала возвращения Лизетт и Филиппа и, увидев их сияющие лица, сразу же все поняла.

– Мы решили обручиться, мадам Декур! – выпалил Филипп. – Надеюсь, вы благословите нас.

Изабель торжествующе сверкнула зелеными глазами, окинув обоих долгим выразительным взглядом.

– Благословляю вас, – произнесла она и, обращаясь к Лизетт, сказала: – Я очень рада за тебя, моя дорогая.

Поцеловав падчерицу, она снова повернулась к Филиппу и протянула ему руку. Он поклонился и галантно поцеловал ее. Обращаясь к нему, Изабель добавила:

– Примите мои искренние поздравления, Филипп Боннар!

В эту минуту Лизетт вспомнила поговорку о кошке, которая, съев сметану, с наслаждением облизывается. Изабель была очень похожа на кошку. Стоявшие рядом гости, услышав это известие, торопились поздравить влюбленных. Хозяйка вечера объявила об этом прежде, чем началось второе отделение концерта, и все присутствующие громко зааплодировали.

В течение нескольких дней Лизетт получала поздравления. Единственным исключением была Джоанна, которая явно не одобряла выбор подруги. Впервые она высказала свои сомнения, когда они однажды утром отдыхали в тени деревьев после игры в теннис.

– Филипп старше тебя почти на восемь лет. Он знает, что делает. Но тебе только семнадцать, Лизетт. А что, если тебе через год или два встретится другой человек, которого ты полюбишь сильнее, чем Филиппа?

– Этого не может быть, – с жаром парировала Лизетт. – Не забывай, что я знаю его много лет.

– Это не в счет. Тогда ты была ребенком. Я думаю, что мы еще должны насладиться молодостью и свободой. Лично я не собираюсь выходить замуж, по крайней мере, до тридцати лет.

Лизетт вздохнула.

– Ты привыкла все взвешивать и только потом принимать решение. В любом случае, Изабель разрешила нам пожениться не раньше июня будущего года, когда закончится траур по отцу. Тогда мне уже исполнится восемнадцать лет, и, если я кого-нибудь встречу до той поры, у меня будет достаточно времени обдумать все заново.

Джоанна знала, что это вряд ли случится: ведь теперь Лизетт и Филипп считались помолвленными и появлялись везде вместе.

Зимний сезон был насыщен светскими мероприятиями. В моду вошел велосипед, и люди всех возрастов были просто помешаны на нем. Кстати, первым инструктором Лизетт стала ее бабушка, разъезжавшая на велосипеде в клетчатых спортивных брюках и в подвязанной шарфиком шляпке. Она была большой поклонницей велосипедного спорта, считая, что он очень полезен для здоровья. Лизетт вместе с Филиппом часто садились на своих «железных коней», устраивая велосипедные прогулки в компании не менее двух дюжин приятелей. Очень популярными среди публики всех возрастов были и представления «Волшебного фонаря», которые обычно проходили в специально арендованных для этой цели залах. Демонстраторов подобных шоу часто приглашали и на частные вечеринки. Ходили слухи, что на закрытых мужских сборищах показывают «неприличные картинки», но никто из подруг Лизетт толком ничего не знал об этом. Даже самая смелая из них не отважилась бы спросить кого-то из молодых людей их круга, а те молчали или отшучивались, если даже и посещали подобные шоу вместе со старшими братьями.