Читать книгу - "Давай никому не скажем - Агата Лель"

Вторую комнатку занимала Вероника, но так нас теперь стало две хозяйки на одну жилплощадь, мы решили разделить эту и так небольшую коморку — на две, с помощью стены из ДСП. Какая-никакая, а иллюзия личного пространства. Так у каждой из нас получился свой личный уголок.

Это нам ещё повезло, что наша «квартира» под номером девять оказалась такой «большой», в половину больше чем у других. Когда-то бывший хозяин выкупил соседнюю комнату и соединил со своей. Получилась практически полноценная однушка в "целых" двадцать два метра. Но что такое двадцать два метра для трёх взрослых человек…

Так и живём, как килька в банке. Ужасные условия, а что поделать.

Нет, так было не всегда. Когда-то у нас было если не всё, то не хуже чем у других: трёшка в центре, автомобиль, дача, отец… Не мой — Никин, своего отца я никогда не видела и особо им не интересовалась, считая своим папой Олега.

Он был военным в звании майора: высокий, красивый и очень видный мужчина, чем он беззастенчиво пользовался, гуляя от матери направо и налево. Она знала, но терпела, ради нас. Я была маленькой, но часто слышала, как горько мама плачет ночами, обнимая подушку, пока папа Олег был в «командировке».

Он выгнал нас из дома, когда Нике было пять, а мне одиннадцать. В тот же день в просторной квартире поселилась «командировка» со своим маленьким сыном, а мы вынуждены были снять халупу на окраине города. На большее денег просто не хватило, — папа Олег оставил нас ни с чем.

После предательства мужа мать сломалась. Из красивой цветущей женщины превратилась в апатичную и неинтересную тень, которую больше ничего не радовало, даже собственные дети.

Два года мы жили в той халупе. Денег вечно не хватало, перебивались пустыми макаронами и картошкой, носили самые дешёвые вещи, и если мне доставались хоть какие-то обновки, то Ника донашивала мои старые, полинялые от частых стирок тряпки. Папа Олег алименты хоть и платил, но крайне скупо — копеечку в копеечку, этих денег едва хватало на оплату аренды.

Мать, женщина с высшим образованием, от безысходности пошла работать туда, где больше платили — официанткой в один сомнительный круглосуточный ресторан.

Тогда же и начала выпивать.

Сначала не часто и не сильно: приходила утром со смены пьяненькая, днём спала, и вечером могла мыслить более менее трезво. Что-то готовила, шутила, но я видела каким нездоровым блеском сияют её глаза, и знала, что пока никто не видит, она потягивает дешёвый портвейн, который прятала в шкафу среди банок с закрутками.

Я жутко стеснялась её тогда, но всячески отстаивала перед одноклассниками, кидалась в драку, когда те называли меня дочерью кабацкой подстилки. Город маленький, утаить что-то было просто невозможно.

Ника была ещё маленькой и особо ничего не понимала, поэтому все удары безжалостных подростков я принимала на себя.

Это были ужасные два года, вспоминать о которых мне больно до сих пор.

А потом нам повезло — умер дальний родственник матери, оставив ей, как единственной наследнице, небольшой дом с участком.

Сомнительное везение, конечно — обрести радость жизни через чью-то смерть, но мы были счастливы тогда, казалось, что теперь всё обязательно наладится.

И первое время всё так и было. Мы сделали ремонт в пусть маленьком, но собственном доме, купили кое-какую мебель, мама уволилась из ресторана и устроилась по профессии — преподавателем игры на фортепиано в музыкальную школу, снова начала улыбаться и почти бросила пить. Почти.

Выпивала втихую, пока мы были в школе, и иногда вечерами, в ванной, подмешивая спиртное в чай… Оставить эту пагубную привычку она так и не смогла.

С годами всё становилось только хуже. С работы её уволили за систематические опоздания и перегар, устроиться в какое-то другое приличное место она больше не смогла, а в ресторан теперь требовались только молоденькие. Ей ничего не оставалась, кроме как пойти работать санитаркой в районную больницу. Пить она стала больше и чаще, уже не скрываясь от подросших дочерей.

К тому времени одноклассники от меня немного отстали, и мне больше не приходилось тратить нервы на склоки, всё своё время, упорство и усилия я вкладывала в учёбу. Я зубрила и зубрила, мечтая окончить школу с золотой медалью, чтобы точно поступить в московский вуз. Я спала и видела, как уберусь из этой надоевшей до коликов провинции и обустроюсь в столице. Мне было жаль оставлять Нику с опускающейся с каждым днём всё ниже и ниже матерью, но у меня не было выбора: лишь получив достойное образование я могла потом устроиться на хорошую работу и затем забрать сестру.

И я добилась своего — получила медаль и поступила куда хотела. В августе девяностого года я села в плацкартный вагон и покинула родной город, уехав в Москву в поисках лучшей доли.

Учёба давалась мне легко, днём я посещала пары, а вечерами подрабатывала репетитором английского у детишек богатых людей. На жизнь хватало, я даже могла позволить себе отправить небольшую сумму матери, чтобы она купила Нике одежду, или забила холодильник, так как знала наверняка, что питаются они чем попало.

Так пролетели пять лет, подходил к концу последний год моей учёбы, уже не за горами маячило получение красного диплома и перспективная работа переводчиком, как вдруг мне звонит Ника и говорит, что дом забрали «какие-то люди» и они с матерью были вынуждены снять комнату в коммуналке.

Внутри меня всё рухнуло на тот момент. Я здесь, а Вероника там, с пьющей матерью, ещё и без жилья… Ещё свежи были воспоминания моего детства, в той старой халупе с шуршащими за стеной крысами.

Оказалось всё до банального просто: мать влезла в какую-то авантюру, набрала долгов, выплатить которые была не в состоянии. Ушлые и не чистые на руку кредиторы быстро раздобыли откуда-то расписку «матери», о том, что она готова покрыть долги домом. Взамен пообещали, что тогда они будут в расчёте, то больше никогда не появятся в их с Никой жизни. Обещание они сдержали — исчезли, оставив мать и сестру на улице.

Произошедшее шокировало, но выбора, кроме как смириться и принять как данность реальное положение вещей, у меня не было.

Я начала с утроенной силой брать новых учеников, откладывая каждую копейку, и забивая на учёбу. К счастью, мне всё-таки удалось окончить институт с красным дипломом, и буквально сразу же посчастливилось устроиться в элитную частную школу преподавателем английского. Я бы в жизни никогда туда не попала, если бы не помощь благодарной клиентки, с чьей дочерью я занималась. Муж клиентки был директором этой школы, и благодаря им двоим я проложила себе тропинку к счастливому и безбедному будущему.

Я строила грандиозные планы, как накоплю приличную сумму, куплю собственное жильё и затем заберу к себе Нику. Как помогу ей поступить в институт, как хорошо мы заживём, а потом… потом мои мечты в одночасье рухнули.

Я снова здесь, в клетушке с тараканами, без огромных денег, прекрасных перспектив и веры в счастливое будущее.