Читать книгу - "Женатый мужчина - Кэтрин Эллиотт"

– Она меня потеряла, – с горечью проговорил он. – Я к ней уже не вернусь. Она теперь слишком хорошая, а я слишком плохой. Она спешит на чтения Библии, а я – в холостяцкую квартиру утолять свою похоть. Мы слишком отдалились друг от друга, а Эллен застряла где-то посередине. Пути назад уже нет.

– Нет, есть, – не унималась я. – Всегда можно найти золотую середину. Назначь ей встречу здесь, Чарли, поговори с ней, скажи ей то, что говорил мне. Поговори с ней о ее набожности, о том, как в сравнении с ней ты чувствуешь себя грязным и бесчестным, что тебе от этого только хуже – расскажи ей об этом! Поговори с ней о вере, о других женщинах в твоей жизни – спорим, ты ей никогда ни о чем не рассказывал.

Он покачал головой.

– Мы даже не будем знать, с чего начать, – печально проговорил он. – Все это слишком затянулось. Придется разгребать слишком много дерьма.

– Но вам придется все это разгрести ради Эллен. Он вздохнул. Казалось, этот вздох исходит из самых глубин его души.

– Эллен. – Его лицо исказилось от горя, задергалось, он пытался совладать с собой. Наконец он заговорил. – Она хочет завести еще ребенка, – сказал он бесстрастным тоном. – Я точно знаю. Может, даже двоих.

– Вот видишь? – Я повернулась к нему, взяла его руки и крепко их сжала. – Почему бы и нет? Брось, Чарли, прошло четыре года, уже самое время!

– Я боюсь, Люси. То, что случилось с Ником… То, что я сделал с Ником… Не знаю. – Он выдернул руки. У него был усталый вид. Я увидела бессилие в его глазах, они стали пустыми. – Как я могу завести еще одного ребенка? Как я смею это сделать? И именно поэтому мне помогают другие женщины. Ведь тогда она не может от меня забеременеть. Тогда я не буду ее обременять. – Он как-то странно, украдкой улыбнулся, глядя в кружку.

Я опять растерялась. Как будто ступила на зыбучие пески. Я даже не знала, что ответить. Он резко поднял голову.

– И кстати, с нашей сексуальной жизнью все в порядке. У нас с Мирандой был просто потрясающий секс – раньше. И чудесный брак, все так говорили. Все твердили, как нам повезло. Я был от нее без ума, любил ее больше всего на свете.

– Конечно, – кивнула я, – я понимаю, о чем ты говоришь, Чарли, у меня тоже была такая любовь, и я бы все отдала, чтобы получить ее обратно. Чтобы Нед вернулся. И знаешь, ведь ты можешь вернуть свою любовь. Если бы я была на твоем месте, я бы сделала все возможное, чтобы ее вернуть!

– Да, но тебе легко говорить, ты же никого не убивала. Я посмотрела на него и глубоко вздохнула.

– Откуда ты знаешь?

– Что?

– Я сказала – откуда ты знаешь?

Он растерянно уставился на меня.

– Чарли, то, что я сейчас скажу, я прежде говорила только одному человеку. Одной живой душе. Потому что… потому что никому от этого лучше не станет. Особенно мне. Но тебе, может быть, это поможет. Видишь ли, я лично считаю, что это я убила своего мужа, Неда.

Он нахмурил брови и выпятил подбородок.

– Что?

Я облизнула губы и засомневалась, смогу ли договорить до конца. Закончить то, что начала. Заставить себя выговорить эти слова.

– Но погоди-ка, ты же вроде говорила, что он погиб в автокатастрофе, пока ты рожала?

Я кивнула.

– Это так. Но когда это случилось, он разговаривал по мобильному. Разговаривал со мной. Я ему позвонила, когда лежала в больнице, скрючившись от боли. Я терпела схватки, и мне было так обидно, что я совсем одна, что он не рядом! Я ненавидела его за это. Я знала, что Нед сидит в темной монтажной и пытается от меня скрыться, оттянуть тот момент, когда придется ехать в больницу. Поэтому я схватила телефон и набрала его номер. Я застала его в машине, как раз когда он выезжал из Сохо. Я орала на него, пока он ехал… «Ты что, с ума сошел, Нед? А ну быстро приезжай сюда! Я здесь рожаю твоего проклятого ребенка, черт возьми!» – При воспоминании об этом к горлу подступили слезы. Я подняла глаза к потолку, чтобы успокоиться.

– Тогда он и разбился? Ты слышала, как это было?

– Да. И нет, – ответила я, отчаянно моргая и медленно опуская глаза вниз. – Я… я ведь тогда была в истерике, почти ничего не соображала. Просто услышала какой-то грохот, а потом на линии наступила тишина. Я тогда не думала, что это мой муж разбился, а его машина горит. Я подумала, что отключился телефон! Я даже попробовала перезвонить. И даже не вспомнила об этом, когда пришли мои родители и сказали, что произошло. Водитель грузовика сообщил, что Нед разговаривал по телефону. Прошло много часов, много дней, прежде чем я осознала. Тогда все кусочки головоломки сошлись воедино. Разве ты не понимаешь, Чарли? Это я его убила. Если бы он не отвлекся, если бы держался за руль двумя руками, если бы не разговаривал со мной, не пытался меня успокоить – меня, бившуюся в истерике и ни черта не соображавшую, – он бы тогда увидел тот грузовик. И легко завернул бы за угол. Он бы был сейчас здесь, со мной!

Чарли пристально посмотрел на меня. И наконец покачал головой.

– Нельзя так говорить. И нельзя так себя мучить.

– Я и не мучаю, – прошептала я, наклоняясь вперед. – По крайней мере, не очень часто. В этом мой секрет. Конечно, когда мне было очень плохо, я иногда страшно грызла себя, но все же это бывало лишь временами. И не в ущерб моей семье. Лишь однажды, когда я напилась и стала убиваться, я призналась в своих мучениях одному другу. Потому что, Чарли, это все равно что нажимать на кнопку саморазрушения, не говоря уж о том, что это причиняет боль людям, которых ты любишь! Чарли, ты же любишь Миранду и Эллен, не говори, что это не так. Перестань вести себя как идиот, возвращайся к ним! Спаси свою семью. Не надо прятаться в постелях чужих женщин, стань снова семьянином, заведите еще детей… Ты же ни в чем не виноват! – Я смотрела на него, и мне хотелось, чтобы мои слова отпечатались у него в мозгу. – Ты же не видел Ника! Иначе не стал бы нестись так быстро, правда? Разве ты не понимаешь? Несчастные случаи происходят, они трагичны, и ничего с этим поделать нельзя. С людьми постоянно случается что-то плохое, но это вовсе не значит, что мы вдруг ни с того ни с сего становимся плохими! Это не значит, что ты – плохой человек!

Чарли ничего не ответил. Мы все еще смотрели друг другу в глаза, потом он отвел взгляд.

– Ладно, если никакие уговоры на тебя не действуют, – прошептала я, – то сделай это ради Ника. Постарайся ради него. Потому что, скажу тебе честно, Чарли, бывают дни, когда я просыпаюсь и мне хочется взять бутылку чего-нибудь покрепче и опять завалиться в кровать. Но я так не поступаю. Я встаю, готовлю завтрак и живу обычной жизнью, и причина, по которой я это делаю, вовсе не во мне, не в моих детях. Нед тому причиной. Я заставляю себя поверить, что он за мной наблюдает. Что он следит, как я воспитываю его сыновей.

Последовала тишина. Наконец Чарли заговорил.

– Когда я сказал, что с тобой все по-другому, Люси, я говорил правду. Знаю, ты считаешь меня отвратительным старым донжуаном, отчаявшимся волокитой, но я чувствовал… и все еще чувствую… что ты мне небезразлична. Несмотря на то что мы никогда… ну, ты понимаешь.