Читать книгу - "Неукротимая судьба - Вероника Дуглас"

огнемета. Он развернулся, метнув его через комнату. Я нырнула в сторону, но мерцающий свет выдал мое местоположение.

Я откатилась в сторону и попыталась убраться из-под его досягаемости, но нож в тусклом свете пламени нашел мое плечо. Раскаленная добела жгучая боль пронзила мое тело, но это была агония в моей душе, от которой ужас разлился по моим венам.

Моя волчица взвыла, и глубокое чувство неправильности пронзило меня, когда нож задел что-то, что не было плотью — мою душу.

Прежде чем он успел ударить снова, я закричала, вонзив когти в ублюдка и отбросив его назад через всю комнату.

С грохотом сердца в ушах я поднялась на ноги и, спотыкаясь, побрела вглубь пещеры.

Каханов посмотрел на окровавленный нож в своей руке и маниакально расхохотался.

— Ну же, Саванна, перестань прятаться в тени. Мне не нужно видеть тебя, чтобы причинить тебе боль. Я колдун крови, и пока у меня есть твоя кровь, я могу пытать тебя сколько угодно.

Прежде чем я успела среагировать, он лизнул лезвие, и кровь, стекавшая по его пальцам, внезапно начала дымиться.

Затем он вспыхнул пламенем.

Я закричала от боли, когда кровь в моих венах превратилась в огонь. Я упала на колени, задыхаясь от боли.

Помоги мне, — взмолилась я своей волчице.

Она зарычала в моей голове.

Мы волчьи отродья. Боль — это часть нас самих. Для нас это ничего не значит. Направляй её, овладевай ею, как тогда, когда мы меняемся местами.

Я пыталась справиться с этим, но не смогла. Было чертовски больно.

Каханов снова рассмеялся.

— Я попробовал твою кровь, и теперь я чувствую, где ты находишься. Твои тени больше не скроют тебя, маленький волчонок.

Огонь, окружавший его руку, погас, но огонь в моих венах только усилился.

Я лежала, задыхаясь, пока его магия сжигала меня изнутри. Я понятия не имела, как с этим бороться. Его магия была живым пламенем в моих венах…

У меня перехватило дыхание. Моя тетя научила меня обращаться с огнем. Сработает ли это?

Я собрала свой разум и призвала магию. Тьма просачивалась сквозь меня, как ледяная вода, медленно гася пламя внутри, точно так же, как я гасила свечи тысячу раз до этого. Хотя боль не прошла полностью, мой разум на мгновение прояснился, и зрение прояснилось.

Черт.

Каханов был почти надо мной — бесшумно полз вперед с обнаженным ножом, ведомый моими стонами и приливом крови. Но зачем красться?

Это поразило меня, как вспышка.

Он не знает, что я вижу в темноте. Он думал, что я просто прячусь с помощью своей магии.

Это было началом. Надежда колотится в моей груди, я позволяю своим крикам боли завлечь его, как песне сирены.

Нависнув над моим хнычущим телом, он поднял руку и опустил Нож Души вниз. Его кулак врезался мне в грудь… Но он был пуст, потому что я призвала клинок к себе.

Быстрым ударом я вогнала Нож Души в цель, и Каханов издал леденящий кровь вопль. Я отдернула его, чтобы ударить снова, но лезвие зацепилось — не за плоть или кость, а за что-то более глубокое. Что-то первобытное.

Душа Каханова.

Я повернула лезвие и потянула изо всех сил. Его плоть была легко разрезана, но душа — нет.

Когда он закричал, я инстинктивно вложила свою магию в нож. Тени покинули комнату и потекли, когда вздымающиеся завитки черного дыма влились в само лезвие. Моя рука смертельно похолодела, и колдун взвыл.

А затем его крик оборвался, когда его душа была разорвана, и нож вылетел на свободу.

Я откатилась в сторону и попыталась встать, но прежде чем я нашла опору, спектральная ударная волна отбросила меня к стене. Мое зрение затуманилось, и вибрации сотрясли мою голову. Затем неземной вопль разорвал мой разум.

Искаженная форма кричащего лица метнулась ко мне и растворилась в тумане.

Я видела это лицо раньше, но где?

Вопль призрака звучал в моей голове, как эхо в каньоне, повторяя пять слов снова и снова: Я отомщу!

У меня мурашки побежали по коже от страха. Что, черт возьми, это было? И что это значило?

Ничего хорошего, — сказала моя волчица. — Кроме того, я не думаю, что мы здесь закончили.

Каханов перекатился на спину и ахнул.

— Ах ты сука!

Его голос звучал как-то по-другому, со следами акцента, которого раньше не было. Кровь покрыла его грудь и потекла изо рта, и он пополз ко мне, как обезумевшее животное.

Я отступила и направила нож на подонка.

— Ты должен был быть мертв. Я вырезала твою душу!

— Не мою. Драгана. И теперь, благодаря тебе, я свободен от него и истекаю кровью до смерти.

Драган? Драган. Перекошенное, кричащее лицо. Я видела его раньше…в старых вырезках моей тети.

Но Драган был мертв.

В голове у меня помутилось. Я отвела нож, готовясь нанести удар в тот момент, когда он приблизится.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Призрак ублюдка вселился в меня. По иронии судьбы, именно ему ты была нужна живой. Мне нет.

Во всем этом не было никакого чертова смысла.

— Но… я только что освободила тебя!

— Тогда что ты хочешь, чтобы я сделал? Позволил тебе утащить меня обратно к Бентаму? — Он усмехнулся в темноте. — Спасибо тебе, Саванна. Ты была полезна. И теперь единственное, что мне нужно, чтобы ты сделала, — это умерла.

С невероятной скоростью Каханов — настоящий Каханов — призвал клинок и бросился на звук моего голоса, безрассудно набрасываясь, как бешеное животное. Прежде чем я успела отозвать его, Душевный Нож глубоко вонзился в мою ногу, и я ахнула от боли. Но, по крайней мере, это не было той вырывающей душу агонией, что была раньше.

Зарычав, я вывернулась, вырывая рукоять из его руки. Затем я развернулась и ударила его локтем в лицо, отчего он отлетел назад.

Кровь хлынула из раны на моем бедре. Вот черт.

Каханов нетвердо держался на ногах и улыбался с маниакальным ликованием. Он поднял руку.

— Теперь этому конец.

Кровь, все еще льющаяся из ножевых ранений в спине и ноге, начала обжигать мне кожу. Я посмотрела вниз, и, к моему ужасу, текущие ручейки начали извиваться и приобретать форму, пузырясь и расширяясь, пока не превратились из кровавых струек в пару алых змей.

Я вскрикнула и отшатнулась назад, когда две кровавые змеи обвились вокруг меня.

Паника затуманила мои мысли, я попыталась отогнать их, но змеи встали на дыбы и набросились на меня. Одна вонзила свои клыки мне в