Читать книгу - "Алмазный башмачок - Джейн Фэйзер"

— Разве мы не будем сегодня завтракать, мадам? — спросила на этот раз уже Амелия.

— Мы так голодны, — добавила Сильвия.

Мадам тоже хотела есть, но она не больше няни была знакома с обычаями Версаля. Накануне вечером кто-то из слуг принес им ужин без какой-либо просьбы с их стороны.

Но как повторить эту процедуру — ей было неведомо. Признаться же в своей неосведомленности перед подопечными, да еще в присутствии няни, она не могла.

— Вам придется подождать, — строго произнесла она. — Некоторое самоограничение полезно для души.

Настроение девочек упало — они поняли, что гувернантка не представляет, как раздобыть для них еду. И четыре нескончаемых часа они сидели плечом к плечу на диване, не смея пошевелиться, наблюдая, как гувернантка все чаще прикладывается к заветной фляжке, чтобы заглушить терзающий ее голод.

Но вот дверь в гостиную распахнулась, и вошла Корделия в своем сером платье с розовой пелериной, с рассыпанными по нежно-розовой коже плеч черными локонами.

— Желаю вам, милые, всем доброго утра, — произнесла она, наклоняясь, чтобы взять в свои ладони детские ручонки, и целуя девочек в щеки.

Взгляд ее был грустен, но она все же нашла в себе силы улыбнуться всем присутствующим.

— Но вы же совсем замерзли! — воскликнула она, коснувшись губами щек девочек. — Как это вам удалось в такой чудный день?

Она с удивлением посмотрела на гувернантку, которая, растерянно мигая, поднялась с кресла.

— Их надо было напоить чаем, чтобы они согрелись.

— Мы хотим есть! — хором протянули малышки.

— Есть? Неужели вы не завтракали?

Луиза пренебрежительно фыркнула:

— Князь полагает, что его дети обязаны переносить временные неудобства.

— Я уверена, что это только похвально, — едко сказала Корделия, — но не могу представить, что он хочет уморить их голодом.

Она бросила гневный взор на гувернантку, потом перевела взгляд на побледневшую няню.

— Может быть, вы просто не знали, как заказать завтрак? — недоумевающе произнесла она.

Вихрем пронесясь по комнате, она дернула сонетку звонка, висевшую у двери.

— Этот звонок проведен в наши апартаменты. Сейчас сюда придет Фредерик, и через него вы можете заказать все, что вам угодно. Как долго вы здесь сидите?

— С раннего утра, мадам, — произнесла няня, осмелевшая из-за голода и явного смущения гувернантки.

Корделия развернулась лицом к Луизе.

— Вы превышаете свои полномочия, мадам, — произнесла она ледяным тоном, глаза ее горели недобрым огнем. — Насколько мне известно, вам платят за то, чтобы вы заботились о детях князя, а не издевались над ними!

В этот момент в комнате открылась дверь, и Корделия резко повернулась, взметнув в воздухе розовато-серую волну y пышных юбок.

— Фредерик, принесите детям шоколад, бриоши и джем, а потом покажите няне, где она может перекусить.

Когда слуга вышел, сопровождаемый няней, в комнате воцарилось напряженное молчание. Гувернантка исходила гневом, грудь у нее вздымалась, как у испуганной лягушки. Дети с блестящими от любопытства и восторга глазами тихонько сидели на диване, не сводя глаз со всемогущей Корделии. Та мерила шагами гостиную, лихорадочно соображая, как ей поступить. Она нарушила одно из правил, установленных в этой новой жизни ею самой: объявила гувернантке войну, вместо того чтобы предложить ей союз. Но женщина была так отвратительна, что сдерживаться она уже не могла.

— Княгиня, я возражаю против такого тона, — обрела наконец голос гувернантка. — Мой родственник, князь Михаэль, вверил своих детей моему попечению с самого раннего возраста и…

— А, вот и Фредерик, — довольно грубо прервала это бурное начало Корделия. — Фредерик, поставьте поднос вот туда.

Корделия склонилась над столом, разломила бриоши, намазала их джемом и жестом пригласила детей, не нуждавшихся ни в каких приглашениях, приступить к завтраку, который так разительно отличался от их обычного жидкого чая и хлеба с маслом.

Когда Луиза поняла, что для нее места за этим столом не предусмотрено, она направилась в свою комнату, хлопнув за собой дверью. Корделия показала ей вслед язык, а дети при этом прыснули горячим шоколадом, усеяв стол брызгами.

— Я капнула себе на платье, — простонала Амелия, в ужасе глядя на небольшое коричневое пятнышко на своем парадном платье.

— Ну и что, ничего страшного. — Корделия плюнула на уголок салфетки и потерла пятно. — Никто даже не заметит.

— Но… но что скажет король? — Две пары глаз глядели на нее с другой стороны стола.

— А что он должен сказать? — произнес голос от двери.

— Это месье Лео! — хором воскликнули сестры. — Вы нашли нас?

— Похоже на то, — ответил он, закрывая за собой дверь. — Меня послал король, который хочет познакомиться с моими племянницами.

Последние слова были адресованы скорее Корделии, чем девочкам.

С ничего не выражающим лицом, с изысканными манерами, Лео являл собой идеал придворного, мастерски владеющего собой. Лишь в его глазах она смогла прочесть подлинные чувства, испытываемые им сейчас. В них больше не было его обычной живости, взгляд горел ужасной, еле сдерживаемой ненавистью и таким отчаянием, что у Корделии зашевелились волосы на голове. Она поняла: во всем он винил самого себя. Она знала, что именно такой и будет первая реакция Лео на принесенную ею весть, и не представляла себе, как утешить его в безысходном горе. Но даже самые обычные слова сочувствия, сказанные сейчас, были бы восприняты им как оскорбление, тем более страшное оттого, что она не знала Эльвиру.

Михаэль скорее всего еще лежал в постели. Князь знал, что Корделия должна сопровождать детей к Тойнет, так что с его стороны опасности не предвиделось. Едва ли он поставит ей в вину, что она повиновалась королевскому приказу, в то время как он приходил в себя.

— Тогда мы не должны опаздывать, — дипломатично произнесла она.

Корделия не смотрела на Лео, потому что знала — в ее взгляде он прочтет сочувствие к нему и страх за себя, а это лишь добавит груз к той тяжкой ноше, которую он взвалил на свои плечи. Она только вытерла остатки шоколада с личика одной из девочек и сладкий джем — с пальцев другой.

Дверь в комнату гувернантки открылась, и в проеме показалась Луиза, с молчаливым осуждением смотревшая на эту картину.

Лео произнес тоном спокойного превосходства:

— Я послан королем, чтобы привести для представления ему ваших подопечных. Может быть, вам стоит проверить, в порядке ли их туалеты.

— Княгиня ясно дала понять, что мои услуги не требуются, — обиженным тоном произнесла Луиза, поджав губы. — Княгиня полагает, что она может справиться со своими падчерицами без посторонней помощи. Хотя я занималась этим почти четыре года и князь был мной доволен.