Читать книгу - "Танцующие в темноте - Маурин Ли"

— Спасать! Не будьте же вы таким глупым, Джордж. Бел может быть какой угодно, но только не ужасной. На самом деле, Диана сказала, что Бел — это самый милый человек из всех, кого она когда-либо встречала. Кроме того, ей около семидесяти пяти лет — многовато для того, чтобы похищать молодую женщину вдвое моложе ее, как вы считаете? — Не стоило и говорить, что, хоть я никогда и не бывала у Бел дома, я все же могла представить себе ее жилище каким угодно, но только не мрачным.

Но лицо Джорджа стало еще холоднее, если только это было возможно, и он сказал:

— Я никогда не пользовался своим положением, Милли. Я всегда обращался с подчиненными как с равными, как с друзьями. Тем не менее я владелец фирмы, и я не потерплю, чтобы кто-то, кому я плачу зарплату, называл меня глупым.

Но он действительно говорил глупости! Диана ловко одурачила его, разыграв такую невероятную сцену, что я просто поражалась ее выдержке. Я ничего не сказала, просто сидела и размышляла о ее предательстве. Сначала она использовала нас: меня, Бел, Чармиан — для того, чтобы избавиться от чувства вины из-за смерти отца. Затем, наверное, ей стало неловко оттого, что она нам столько всего наговорила, и повернула все против нас, обеспокоенная, возможно, тем, что я расскажу Джорджу и всем остальным в офисе, что она говорила, изливая душу.

— Да, и еще одно, Милли. Я бы попросил больше не называть меня чудовищем публично.

— Но я не… — начала я, но вспомнила, что действительно сказала такое. — Я не имела в виду что-то обидное. — Я хотела объяснить, почему я использовала это слово, но сейчас это было бы, наверно, пустой тратой времени. Джордж был настроен решительно. Разумнее подождать, пока он снова сможет внимать голосу разума, и тогда все объяснить.

— Где Диана сейчас? — спросила я.

— У меня дома, — коротко ответил он. — Бедная девушка до сих пор вся в слезах. Ей в последнее время пришлось многое пережить. Смерть отца и сама по себе достаточно серьезное испытание, а вы со своими подругами только все усугубили.

— Джордж, все не так. — Я почувствовала себя обязанной сказать это. — Если вы достаточно серьезно подумаете обо всем, вы поймете, что все не так. Диана просто провела вас.

Он в первый раз посмотрел мне прямо в глаза, и я увидела в его глазах отблеск понимания. Он яростно заморгал и сказал:

— Ну ладно, мне надо возвращаться. Я пообещал пригласить ее на ужин.

И он удалился из офиса, словно рыцарь на белом боевом коне, отправляющийся выручать свою даму сердца из беды. Я понимала, что произошло. Жене и детям он уже не нужен, его мать умерла, и он оказался человеком, чьи эмоции никем не востребованы. И Диана нашла лазейку в его душу, истосковавшуюся по тому, кого можно лелеять и защищать.

Я села за свой стол — ноги у меня дрожали, в голове все перемешалось. Это казалось таким неразумным, таким несправедливым. Я взяла телефон — мне было просто необходимо поговорить с кем-то, кто бы меня понял и посочувствовал. Я позвонила Труди, но трубку взял Колин. Он сказал, что ее нет.

— Она повела Мелани и Джейка в кино, на «Сто одного далматинца». Кстати, в воскресенье открывается ее лоток с бутылками. Она собиралась позвонить тебе.

— Я приду, — пообещала я.

Затем я позвонила маме. Я не могла объяснять ей, что случилось это только расстроило бы ее, но я подумала, что, по крайней мере, услышу дружелюбный голос. К моему разочарованию, на другом конце я услышала голос отца, который быстро, без остановки проговорил наш номер. По телефону его голос всегда звучал мягко, доброжелательно, и было очень трудно увязать этот приятный голос с человеком, которого я знала. Но я не стала тратить время на любезности.

— Мама дома?

— Она в постели, ее грипп слегка прихватил.

— Ох! — Я на секунду пришла в замешательство. — Ну ладно, передавай ей привет и скажи, что завтра после работы я заеду проведать ее. Я бы сегодня приехала, но пообещала кое с кем встретиться на квартире Фло.

— Ладно, дочка. Как у тебя-то дела?

— Все хорошо, — сказала я отрывисто. — Пока.

Я решила, что Бел всегда будет рада излить свое сочувствие хоть ведрами, но я ничего не скажу ей про «похищение», а то она еще лопнет от злости.