Читать книгу - "Дамские пальчики - Ольга Лазорева"

Пошатываясь, мы вышли во двор. Уже светало. Воздух был изумителен. Такой холодный и кристально-чистый, что его хотелось пить, как воду из родника. Я улыбнулась, глядя в начинающее розоветь небо, потом глянула на Дениса. Его вид был ужасен. Серое лицо с темными кругами вокруг глаз, спутанные мокрые волосы и улыбка умирающего ангела. Испугавшись, я повела его в дом и уложила в постель. Он стал настойчиво уговаривать меня лечь рядом, но я же не убийца, поэтому мягко отказалась. Я устроилась на кухне на скрипучем диванчике. День мгновенно уснул и спал до полудня. Когда он проснулся, вид его по-прежнему оставлял желать лучшего. Лешка с Олей отправились гулять по деревне. Мы были одни.

Я подошла и села на кровать, взяв его белые худые руки в свои.

– Денечек, – начала я после небольшой паузы, – нам нужно поговорить.

Он приподнял ресницы, и обморочная голубизна его глаз притянула меня. Я не смогла сдержаться и начала целовать его мягкие податливые губы, каждый уголок, каждую складочку и ямку. Услышав его убыстряющееся дыхание и тут же почувствовав прилив все того же невыносимого возбуждения, резко отстранилась.

Его лицо! Разве можно забыть эти прекрасные глаза, которые словно отдают тебе всю его небесную душу; эти золотые длинные ресницы, медленно опускающиеся вниз; эти тонкие изящно очерченные ноздри, чуть подрагивающие от сдерживаемого дыхания; этот рот, напоминающий нежно-розовый цветок, приоткрытый для поцелуя. Я не могла оторвать взгляда от его лица, оно словно затягивало внутрь. Но невероятным усилием воли я все-таки оторвалась и, встав, ушла в другой конец комнаты.

День приподнялся, как я видела, с большим трудом.

– Иди ко мне, – шепнул он.

И в тишине комнаты чистый звук его голоса вызвал во мне новый прилив возбуждения.

– Иди, – вновь позвал он. – Мы же совсем одни. Послушай, какая тишина. Словно мы – последние во вселенной.

Денис приподнял узкую кисть вверх, словно пытался потрогать эту тишину.

– Иди, – более настойчиво позвал он. И после паузы добавил: – Мне плохо без тебя.

– Но со мной тебе еще хуже, – ответила я, садясь на стул. – День, нам давно пора поговорить об этом.

– Не пора. Мне безумно хорошо с тобой.

– Но… – замялась я.

Помню, я просто не знала, как начать, чувствуя странную для себя неловкость.

– Не продолжай. Я знаю все, что ты хочешь сказать. Но я не могу по-другому. Ведь я принадлежу тебе душой и телом. Ведь я влюблен в саму Любовь, как и она в меня. Она переполняет меня до отказа, и я наслаждаюсь каждым мигом. Что мне – жизнь? И что мне – смерть? Их я тоже люблю, потому что не боюсь. И они отвечают мне взаимностью. Я готов ко всему. Так уж я создан.

– Но это ненормально, – тихо возразила я.

– Поэты, по сравнению с другими людьми – и есть ненормальность. Ты разве еще этого не поняла?

– Может, нам стоит встречаться пореже?

Я сделала большое усилие над собой, задавая этот вопрос.

– Я умру без твоей любви, – услышала в ответ.

– Но когда мы вместе, это заканчивается все хуже и хуже.

– Тебе плохо? – спросил он, глядя распахнутыми и ставшими прозрачными глазами. – Только честно.

Но я молчала, потому что любые варианты ответа были не в его пользу. А ведь я люблю его.

– Я не могу по-другому, – сказал День, не дождавшись ответа. – Если я отдаюсь кому-то или чему-то, то отдаюсь весь, полностью, без остатка.

«Но ведь так можно довести себя до смерти», – подумала я.

День, как будто читая мои мысли, медленно проговорил:

– Что в смерти мне, любимая? Лишь продолженье сна. Любовь, в душе хранимая, из жизни в смерть – река…

Помню, как меня измучил этот разговор. Я оделась и ушла на улицу, чтобы День не увидел моих слез. Я была в полной растерянности. Одна мысль о расставании убивала меня. Но и так это продолжаться больше не могло.

Мы выехали в воскресенье, так как решили к вечеру вернуться в город. Хотя первоначально планировали приехать рано утром в понедельник. Но всем надо было на работу, поэтому и переиграли. Но машина на полпути встала, что-то сломалось в моторе. Лешка стал копаться, а мы сидели внутри и по очереди рассказывали анекдоты. Потом Денис вылез из машины, и они что-то долго обсуждали. Затем начали останавливать попутки. Водители смотрели, что-то советовали, что-то делали. Все это затянулось надолго. И вот мы все-таки поехали, правда, уже в полной темноте.

Лешка гнал на бешеной скорости. Где-то через час День прильнул ко мне, и я услышала его ровное сонное дыхание. Он отключился почти мгновенно. Я тихо поцеловала его прохладный висок и через какое-то время тоже уснула.

Проснулась, будто от толчка, открыла глаза, еще не до конца понимая, где мы. Когда окончательно очнулась, то оцепенела от нереальности происходящего. В машине все спали, включая водителя. Я увидела свесившуюся растрепанную голову Оли, коротко стриженный затылок Леши. Он откинулся на спинку сиденья и громко храпел. Руки его лежали на раздвинутых коленях. Машинально прижав к себе Дениса, который продолжал спать на моем плече, я тупо смотрела на руль. Он торчал меж колен Леши, чуть подрагивая и самостоятельно управляя мчавшейся машиной. Трасса была пустой и темной. Единственное, что я видела, это то, как на бешеной скорости уносятся под машину белые стрелки на асфальте, освещаемые фарами.

Никогда не забуду этого странного ощущения: мы заключены в капсулу из металла, которая неудержимо и стремительно несет нас в смерть. Если бы я не проснулась? И какая невероятная игра психики! Вот я проснулась, но мне захотелось тут же закрыть глаза и отдаться течению событий. Будь что будет.

Правда, через секунду я пришла в себя и аккуратно разбудила Лешку. Он судорожно вцепился в руль и уставился на дорогу. Скорость тут же сбросил. А я, поцеловав моего все так же сладко спящего ангела, впервые поняла, как притягательна и заманчива игра со смертью.

25 февраля

После поездки в деревню День ночует у меня постоянно. Он приезжает после занятий и остается до утра. Мы почти не спим. Что я делаю? Но остановиться не могу, потому что схожу с ума по этому парню. Разве я могла когда-нибудь представить, что буду испытывать такие безумные чувства. Я ведь натура прагматичная и крайне рациональная. Но тут…

Вся моя квартира сейчас постоянно усыпана обрывками бумаги с неоконченными стихами. Прилежно собираю и кидаю в огромную керамическую напольную вазу. Вчера в коридоре под тумбочкой для обуви нашла:

Я растворяюсь в воздухе… И снег

Рисует бегло тела белый контур.

И за тобой скользит не человек…

Сегодня в кухне под стулом:

Любовь – творец, невидимый людьми.

И создает желанием одним…

Но как изменчив лик твоей любви!