Читать книгу - "Прекрасные дьяволы - Ева Эшвуд"

Он торчит наружу, твердый, покрытый венами. Сердце бешено колотится о грудную клетку. Я понимаю, что это действительно вот-вот произойдет. Я собираюсь трахнуть их в туалете этого клуба.

Пальцы Мэлиса скользят под мое платье, подцепляют резинку трусиков и стягивают их вниз. Когда они падают на пол, он касается одной из моих ног своей.

– Переступи.

Я подчиняюсь, отодвигая маленький кусочек ткани в сторону. Прохладный воздух дразнит мою обнаженную киску, и рука Мэлиса снова проникает мне между ног, один большой палец скользит внутрь меня, проверяя, насколько я влажная.

– У тебя там все болит после прошлой ночи? – спрашивает он.

– Нет, – говорю я, хотя определенно все еще ощущаю последствия нашего бурного секса.

Он ухмыляется, дико и свирепо.

– Неправильный ответ, cолнышко. Значит, в этот раз мне придется трахнуть тебя жестче.

Все внутри меня сжимается в ответ на его слова, и я знаю, что он это чувствует, поскольку его улыбка становится шире. Он вынимает палец и поднимает меня, заставляя обхватить его ногами.

Его член прижимается к моей киске. Мэлис водит им вверх и вниз, не проникая внутрь.

– Ты готова? Мне нужно было оказаться внутри тебя еще вчера.

– Ты и был вчера внутри меня, – напоминаю я, и из меня вытекает еще больше влаги, пропитывающей его член.

– Какая языкастая. – Его серые глаза вспыхивают. – Обожаю это в тебе.

Без дальнейших предисловий он приподнимает меня еще выше, подстраивается, а после снова опускает, насаживая меня на свою толстую длину.

С каждым разом принимать его становится все легче, но после прошлой ночи мое тело поначалу протестует. Я прикусываю его шею, когда он проникает внутрь, а Мэлис издает глубокий стон, сжимая пальцами мои бедра.

– Впусти меня, солнышко. Вот так.

К тому времени, как он полностью входит в меня, я задыхаюсь и извиваюсь в его объятиях, мои нервные окончания покалывают и искрятся от удовольствия. И, как и прошлой ночью, Мэлис не сдерживается. Держа меня за бедра, он двигает моим телом вместе со своим, снова и снова насаживая меня на свой член, каждый раз толкаясь бедрами мне навстречу.

– Мэлис, – хнычу я. – О боже…

Я чувствую, как горят глаза Вика, пока он наблюдает за мной, а Рэнсом подходит сзади и задирает мое платье повыше на заднице.

– Ты такая чертовски красивая, – бормочет он, проводя по мне руками.

Я резко выдыхаю, когда чувствую, как один из его пальцев пробегает по моей попке. От ощущения, что он прикасается ко мне там, у меня поджимаются пальцы на ногах, и когда Рэнсом слегка раздвигает мои ягодицы, чтобы медленно ввести в меня кончик пальца, я вскрикиваю и дрожу.

– Нравится? – спрашивает Рэнсом хриплым голосом.

– Я…

Я только киваю, поскольку слишком возбуждена тем, как меня трахает Мэлис, и тем, как Рэнсом играется с моей задницей. Слова в голове смешиваются, путаются между собой, пока не остаются лишь «да», «еще» и «пожалуйста».

– Ты позволила нам лишить тебя девственности, – задумчиво произносит Рэнсом, погружая палец глубже. – И ты была так прекрасна. Может, однажды ты позволишь одному из нас трахнуть тебя и в попку.

Я ногтями царапаю спину Мэлиса, впиваясь в ткань его рубашки. Слова Рэнсома вызывают во мне бурю эмоций.

– Да… – бормочу я.

Рэнсом продолжает дразнить мою задницу, пока Мэлис насаживает меня на свой член, и к тому времени, когда оргазм достигает пика, я чувствую, что вот-вот разлечусь на сотню кусочков. Если бы они вдвоем не держали меня, то я бы грохнулась в обморок.

Палец в моей попке давит чуть сильнее, и этого оказывается достаточно. Я утыкаюсь лицом в плечо Мэлиса, заглушая крики удовольствия, когда ощущения достигают пика, и с головой погружаюсь в кульминацию.

Я крепко стискиваю член Мэлиса, и он тихо чертыхается, трахая меня все сильнее и быстрее. Его пальцы впиваются в мою кожу с такой силой, что наверняка оставят синяки.

Но мне все равно.

Меня не волнует ничего, кроме того, насколько приятны эти ощущения, и я дрожу, пытаясь отдышаться.

Мэлис будто бы сдерживался до моего первого оргазма, но теперь прижимается ко мне губами, погружаясь глубже и заполняя целиком. Его член пульсирует, и, несмотря на болезненность между ног, я сжимаюсь вокруг него, выдаивая каждую каплю его спермы.

После долгой паузы он замирает. Наклоняет голову, прижимается своим лбом к моему, а потом удивляет меня, нежно целуя в кончик носа.

– Я никогда не встречал таких, как ты, солнышко, – бормочет он. – Ты, мать твою, просто… нерушима.

Я ухмыляюсь, ведь только Мэлис мог сказать нечто подобное и сделать так, чтобы это прозвучало как настоящий комплимент.

Он снимает меня со своего члена и ставит на ноги, и у меня подкашиваются ноги, а все тело становится похожим на желе. Но Рэнсом уже рядом, подходит и заключает меня в объятия, крепко прижимает к себе и смотрит на меня сверху вниз.

– Я не стану обращать внимания на твои слова, – говорит он мне, и в его глазах светятся тепло и веселье. – Потому что все мы знаем, что обещания, данные во время секса, не считаются. Но, черт возьми, красавица, я и правда хочу когда-нибудь трахнуть твою идеальную попку.

И я снова возбуждаюсь, воображение разыгрывается не на шутку, когда я смотрю на его великолепное лицо. Меня пугает мысль об анальном сексе, но когда я думаю о том, чтобы позволить ему овладеть мной и там, желудок сжимается скорее от волнения, нежели от страха.

– Я сказала правду, – шепчу я. – Когда-нибудь… я хочу, чтобы это произошло.

Рэнсом улыбается, кладет ладонь мне на затылок и целует, жадно и игриво.

– Есть еще кое-что, чего я хочу прямо сейчас, – говорит он мне, когда мы отстраняемся.

– Что же?

– Наклонись, – говорит он. – И обхвати себя за лодыжки.

Я бледнею от этой команды, сердце бешено колотится о ребра. Звучит ужасно непристойно и неправильно, но я не могу отрицать, что это заставляет мою киску пульсировать. А затяжное удовольствие от первого оргазма сливается с новой жаждой, вызванной словами Рэнсома.

– Тебе нравится пошлость, солнышко, – растягивает слова Мэлис, стоящий неподалеку, и в его голосе звучит мрачное удивление. – Не притворяйся, будто это не так. Мы знаем тебя, помнишь? Возможно, мы единственные три человека в мире, которые знают тебя настоящую.

Я прикусываю губу, щеки горят, но он прав. Они увидели во мне ту сторону, которую я никогда никому не показывала,