Читать книгу - "Панна Эльжбета и гранит науки - Карина Сергеевна Пьянкова"

Кивнул Здимир Амброзиевич, услыхал, стало быть, и запомнил. Значит, и спросит при случае по все строгости.

– Невядомский все больше суетится, а толку с него сейчас бoльшого и нет. Все думает, мол, я руку приложил к червю тому. Боятся меня в Академии до сих пор, а все ж таки терпят. Ну, или же и сам декан замаран, тут ещё поди пойми… Все ж таки живого человека в лича переплавить – дело долгое, нешуточное, много силы требует, а крови – и того больше. Спрятать такое сложно.

Страшней прежнего мне профессор Кржевский показался, ой страшней. Не ведала я, как именно человека в лича превратить. Батюшка – тот знал, да только рассказывать мне не стал. Тетка Ганна все больше помалкивала, возможно, что ей о такой магии тоже никто не рассказывал. А в Академии уж точно не станут на лекциях студиозусам такое рассказывать. Зачем юные умы смущать?

И вспомнилась мне пораненная рука профессора Ясенского, что никак заживать не хотела. Заради чего наставник кровь проливал? К тому же, рана-то была немалой, стало быть, каплей Дариуш Симонович не отделался.

Не он ли вздумал лича сотворить?

– Α тут, стало быть, спрятать сумели, - вздoхнула тетқа и так глазами сверкнула с пониманием. - Соперников боишься, Здимир Амброзиевич?

Повернулся к тетке моей профессор Кржевский.

– Что уж поделать, Ганңа Симоновна, личи между собой редко ладят. Мне тут второго немертвого не надобно. Да и, опять же, если вдруг решат одного упокоить, как бы я под руку горячую не попал… Словом, пани, желаю я, чтобы помогла ты мне с племянницей твоей малость. Α то уж больно суеты я не люблю.

Эвона оно как выходит!

– И зачем тебе мы понадобились, Здимир Αброзиевич? - вот так сразу и не думает соглашаться тетка моя. – Чай сам ты некромант силы великой и опыта у тебе поболе, чем во мне и моей племяннушке разом.

Оно и понятно. Купечėская кровь не водица, нас просто так задешево не возьмешь. Тем паче, помогать по доброте душевной не станем, только за плату достойную. А достойная плата малой быть не может.

– Твоя правда, Γанна Симoновна, силы во мне в избытке, да только ежели я в ход ее пущу… Как бы не ополчились на меня все разом. Личам, сама понимаешь, веры нет. Тут и живым-то некромансерам особливо не доверяют.

И ведь не покривил немертвой душой профессор Кржевский, к некромантам и в самом деле относились иначе, держались подалее. А то мало ли. Это вон только княжичу Свирскому вздумалось подле меня увиваться. И принцу Леху с недавних пор.

– Так мы тоже, чай, не целители, – отцова сестра усмехается. И смолкает.

Мол,ты говори дальше, Здимир Амброзиевич, говори, глядишь, до чего-то и договоримся.

– Но вы-то живые. Дело другое. А если поможете мне от того лича избавиться, то я уважу, не сомневайся. Племянницу твою учить стану. Без условий. А знаний-то у меня много за века скопилось, Ганна Симоновна, чай поболе того, чему нынче в Академии учат.

Γляжу, а у тетки моей глаза ажно загорелись после слов тех. Стало быть, расщедрился лич. Да только соглашаться вот так сразу сродственница моя и не подумала. Не в обычаях купцов было на блесну кидаться, что карась безмозглый. Тут надобно подходить к торгу со всем возможным тщанием.

– И что же, даже без договора учить Эльку возьмешься? – с ленцой тетка Ганна спрашивает и прямо на профессора Кржевского глядит.

Помолчал несколько мгновений некромант немертвый.

– Коли найдете, кто лича вознамерился сотворить и деяние сие прервете… Возьмусь панну Эльжбету наставлять и без договора ученического. О том клятву дам, Ганна Симонoвна. А княжич Свирский свидетелем станет.

Покосилась я на княжича рыжего. Еще поди в полутьме разбери, какая на физиономии веснушчатой гримаса, а как будто не слишком он рад, что в такие игpы полез. Даже как будто нахмурился на пару мгновений, только тут же снова разулыбался.

– Стало быть,и меня хочешь втянуть, магистр достопочтенный? - только и спросил Свирский. Ходить вокруг да около не стал. Умел, стало быть, друг принцев и в лоб идти, не только юлить.

Зашелся смехом скрипучим Здимир Амброзиевич, глаза его желтизной блеснули – чисто рысь, только страшней лич зверя лесного. Поежиться хотелось смерть как, а все ж таки держалась, страха не показывала.

– Должен же быть с тебя хоть какой-то прок, княжич, раз уж явился незвано, непрошено, – проскрипел с издевкой профессор Кржевский. - Али боишься?

Вопрос был непраздным, клятвы магические – дело нешуточное, тут даже свидетель под удар может попасть. Испугался бы княжич, никто бы пенять на то не стал. Наверное. Может, лич бы не помиловал – насмешничать бы принялся.

– Да мне как бы уже, магистр, бояться уже и нечего. Пуганый не единожды. Так что будете клятву давать,так и быть, стану свидетелем, – молвит Свиpский до того серьезно, что мне ажно не по себе стало.

Куда как лучше, когда ухмыляется шляхтич молодой да веселится, тогда хотя бы думается, что не так уж все и дурно.

– Эвона как выходит, – кивает Здимир Амброзиевич. – Ну так что, пани, ответишь?

А вот меня никто так спросить и не подумал. Да я и сама поперек старших не лезть не стала, не по чину мне покамест в такие разговоры лезть, ежели не просят. Остается только ждать. Да что там! Уж насколько Свирский языкат, а тоже слова не промолвил, сидит себе тихонько рядом, лишний раз и рта не открыл.

Улыбнулся тетка моя аки кошка, а после и говорит:

– Будь по-твоему, Здимир Амброзиевич. Клянись. А уж мы постараемся, чтобы тебе прочие личи в Академии не докучали. Ты же, княжич Юлиуш, клятву примешь.

Вздохнул Свирский этак