Читать книгу - "Бумажный тигр - Патриция Райс"

В полдень из-за ворот фабрики начали доноситься призывные крики мальчишек-разносчиков, продававших газету Дэниела. Наступило время обеденного перерыва, работницы потянулись к выходу, и Джорджина услышала, как бойко пошла торговля. Губы ее невольно расползлись в улыбке. Значит, Дэниел работает не зря, его труд нужен этим людям.

В кабинет без стука вошла Дженис. Демократическая политика «открытых дверей» и непосредственного общения фабричного начальства с подчиненными была одним из нововведений Джорджины. Впрочем, перемирие между двумя молодыми женщинами все еще было довольно хрупким. Дженис не одобряла неопытности Джорджины, по-прежнему косо смотрела на ее красивую дорогую одежду и не могла забыть о том, чья она дочь. Она не верила в то, что Джорджина, в сущности, превратилась в такую же работницу, какой была она сама. Ей казалось, что для новой начальницы это своего рода каприз, игра, которая вот-вот надоест. И действительно, у Джорджины не раз уже возникало желание все бросить, но она знала, что не имеет права это сделать, потому что не сможет потом смотреть в глаза Дэниелу. И она заставляла себя не сдаваться.

Одри говорит, что в «Маллони» люди готовы к забастовке, — опасливо оглянувшись себе за спину, возбужденно зашептала Дженис.

Джорджина удовлетворенно откинулась на спинку кресла и уточнила:

— Все?

— Все, кому надо, — ответила Дженис и бросила на стол последний номер газеты Дэниела. — Но если забастовка затянется, народ начнет голодать.

Джорджина разложила перед собой газету так, чтобы видеть громкие разоблачительные заголовки про «Эй-би-си ренталс».

— Пусть тратят на еду те деньги, которые откладывали на оплату жилья. Надеюсь, этот материал подстегнет их.

— Но ведь все равно рано или поздно придется отдавать арендную плату. К тому времени мы залезем в огромные долги, и наше положение станет безвыходным.

Джорджина нахмурилась и вперила мрачный взгляд в газету.

— Хотела бы я знать, как решить проблемы без риска! Но простых решений не существует. Вот если бы у нас был профсоюз, куда мы на протяжении нескольких месяцев вносили бы свои взносы и где уже имелся бы собственный фонд…

— Сейчас поздно думать об этом, — твердо заявила Дженис. — Забастовку нужно начинать без промедления, пока все еще горят желанием. Маллони нам даже помог: объявил своим, что им придется выйти на работу четвертого июля. В этот день в центре города намечено праздничное шествие, все будут отмечать, веселиться, а он хочет загнать людей на работу.

Прекрасно! — воскликнула Джорджина с радостной улыбкой. — Четвертое июля! День независимости! Как это символично, не правда ли? Мы проведем свое собственное шествие на лужайке перед домом мистера Маллони!

Дженис тоже улыбнулась.

Да, было бы неплохо. Конечно, — тут улыбка исчезла с ее лица, — мне хотелось бы, чтобы народ прошел и по лужайке перед домом твоего отца.

Джорджина беззаботно махнула рукой:

Ради Бога. Но предупреждаю, что там сейчас некому будет нас встречать. Впрочем, если у людей появится такое желание, я не против, честное слово. Мешать не буду. И потом, если верить тому, что говорил мой отец, скоро наша лужайка все равно отойдет к мистеру Маллони за долги. Спасти может только какое-нибудь чудо, на которое у меня лично надежды нет.

Дженис упала в свободное кресло и бессильно сложила руки на коленях.

Значит, все это не просто слухи!.. Тогда что же? Фабрика закроется, и мы останемся без работы?

Джорджина сурово поджала губы:

Не каркай. Я, конечно, плохо разбираюсь в бухгалтерии, не умею еще торговать продукцией, но зато Дорис многое знает и умеет. Она помогает мне. Между прочим, нам уже удалось добиться нескольких новых заказов. Пока что мы собираемся выполнить их за счет того, что лежит у нас на складе, а на вырученные деньги закупим тканей и начнем работать. Не думаю, что нам теперь кто-нибудь станет отпускать материал в кредит.

Хорошо, — задумчиво кивнула Дженис. — Мы переделаем выкройки так, чтобы побольше сэкономить на материале. С каждого тюка, думаю, удастся выручить по небольшому отрезу. Я скажу нашим. На самом деле существует немало способов уменьшить расход материала. Благодаря этому ты получишь лишние деньги и сможешь закупить побольше тканей для новых заказов.

Джорджина, обрадовавшись тому, что ее поддержали, облегченно вздохнула:

Будь у меня реальная власть, я назначила бы тебя главным мастером, честное слово. Если удастся сэкономить на материале, я позабочусь о том, чтобы с вырученных денег каждой работнице была назначена пусть не большая, но прибавка.

Дженис поднялась с кресла и собралась идти.

Странно, что твоя семья оказалась в таком тяжелом положении. Вы же богатые. Мне казалось, что у вас денег куры не клюют.

Джорджина тоже поднялась из-за стола.

— Это у Маллони денег куры не клюют. Он попросту купил моего отца, как говорится, со всеми потрохами. Я не хочу, чтобы он купил и меня.

— Он скупил весь город, — поморщилась Дженис. — Если тебе удастся освободить нас от его кабалы, тебе скажут спасибо.

Джорджина даже не заметила, как она ушла. Последние слова Дженис как будто что-то повернули у нее в душе, и в голову одна за другой полезли сумасшедшие мысли. Дэниел — один из Маллони. Он старший сын мистера Маллони. Может быть, ему как-нибудь удастся заставить своего отца изменить его политику по отношению к городу?

Эти мысли не давали ей покоя до самого вечера, когда она наконец отправилась домой. Домой… Джорджина глянула на заколоченные окна и потемневшие стены складского сарая и подивилась про себя: неужели она называет это домом? С ума сошла!

Но тут она вспомнила, что там ее ждет Дэниел. Сидит со своей газетой и ест из горшка похлебку, сваренную на старой черной печке. Джорджина ускорила шаги.