Читать книгу - "Свободные отношения - Маргарита Дюжева"

Даже обидно, мать его. Что ж я так ступил-то???

Хотя… Кто, собственно говоря, мешает так поступить завтра? Или послезавтра? Куда она на хрен денется? Правильно никуда.

А то, что обещал оставить ее в покое…так это шутка была, вот и все.

***

На следующий день на работу шел в приподнятом настроении, и вовсе не оттого, что на носу очередная сделка была, или в голове родились новые проекты. Нет. Мне хотелось увидеть Лисовую, и не просто увидеть, а сыграть с ней в игру «попробуй убеги». Она пусть убегает, а я буду догонять, как хищник свою добычу.

Мне едва хватило терпения дождаться обеденного перерыва, чтобы снова вызвать ее к себе.

— Неманов! — начинает сразу, едва переступив через порог моего кабинета, — мы же договорились! Ужинаем, и ты оставляешь меня в покое!

— Я передумал, — равнодушно жму плечами, без утайки рассматривая ее. Сегодня на ней узкое темно-зеленое платье чуть ниже колен, с белым воротничком, под самое горло. И ни черта это не выглядит скромно и целомудренно. Сочетание с туфлями на высоченной шпильке поистине убийственное. Так и хочется схватить, сжать эту тугую задницу, обтянутую мягкой тканью.

— Ты позвал меня, чтобы полюбоваться? — спрашивает нагло, с вызовом.

— Да, — киваю, насмешливо губы поджав.

В этот раз мне удалось ее смутить. Или обескуражить. Или попросту разозлить. Последний вариант самый вероятный.

Сверкнула темными глазищами, руки на груди сложила, и посмотрела, не скрывая раздражения:

— Ром, ты все такой же!

— Какой?

— Непробиваемо наглый!

— Да. И что такого?

— Ничего.

— Кстати, классная татушка, — взглядом указываю на изящную щиколотку. Сейчас понимаю, что эта маленькая аккуратная бабочка, — надо бы две бабочки сделать, было бы лучше.

— Их и так две, — ухмыляется она.

— Где же вторая?

— В таком месте, которое ты точно не увидишь.

Черт, фантазия моментально рисует пяток вариантов: на груди, на бедре, на пояснице, на ягодице, на лобке. Аж кровь закипела в венах и устремилась ниже пояса.

— А точнее?

— Подробностей не будет. Не мечтай, — мерзавка ухмыляется, прекрасно понимая, что зацепила, что у меня теперь все мысли будут о второй бабочке. — Итак, я тебя внимательно слушаю. Зачем позвал?

— Вариант «соскучился» устроит?

— Нет.

Если честно, я все жду от нее обвинений. Истеричных воплей «Как ты мог, скотина эдакая? Как посмел вы*бать мою подругу, да еще у меня дома?».

Мне было бы проще, если бы этот нарыв вскрылся, и все осталось в прошлом, потому что затравленный взгляд той Вари, которую я жестоко бросил, снова начал являться ко мне во сне. Почему она тогда не разозлилась? Не набросилась на меня с кулаками, не надавала пощечин? Тогда было бы легче справиться с неуместными всплесками совести.

Но Лисовая молчит на эту тему. С ее губ не срывается ни единого упрека, а в глазах нет и тени прошлой обиды. Разве это нормально? Другая бы на ее месте не упустила шанса тыкнуть в нос старыми прегрешениями, выдала бы что-то из разряда «ты просрал свое счастье, предатель поганый, променяв меня на какую-то шалаву». Любая другая. Но только не Варя.

В ней нет ничего кроме холодной насмешки и снисходительно взгляда.

— Я предлагаю еще раз куда-нибудь сходить.

— Нет, — просто качает головой, окатывая холодом.

— Почему? — такой прямой равнодушный отказ раздражает.

— Потому что! — приводит самый веский аргумент из всех возможных, — я не понимаю, Неманов, с чего такой повышенный интерес к моей скромной персоне.

— Скромной? — хмыкаю, пройдясь взглядом по точеной фигуре, — по-моему, скромниц здесь нет.

Мысленно я уже поимел ее во всевозможный позах на каждой горизонтальной плоскости этого кабинета. Фантазию словно прорвало, в голове рождалась одна картина порочнее другой. Варька хмурится, а я думаю о том, что ее недовольно поджатым губам есть гораздо более приятное применение.

Она прекрасно понимает, о чем я думаю, сердито хмурится и отступает:

— Даже не мечтай, Неманов!

— Не понимаю, о чем ты? — делаю шаг в ее направлении, и она снова отступает.

— Все ты прекрасно понимаешь. Нам с тобой не по пути. В тебе сейчас просто спортивный интерес играет оттого, что я выгляжу иначе.

— Ты охрененно выглядишь, — еще шаг и сокращаю расстояние между нами до минимума. — и мне чертовски сильно хочется увидеть твою вторую бабочку.

Она может сколько угодно брыкаться, отпираться, но взгляд не врет. Быстрый, бегающий по моему лицу, с характерной поволокой. Его я тоже помню.

— Все, роман Евгеньевич, достаточно, — разворачивается к двери, — ты харизматичный, привлекательный мужик и отрицать это глупо. Да ты и сам все это прекрасно знаешь. Но не надо оттачивать на мне свое мастерство.

— Варюш, я не понимаю о чем ты, — снова произношу насмешливо, а у самого кровь кипит от этих игр, оттого что стою рядом, чуть ли не прижимаясь к ней всем телом, чувствую необычный аромат духов — изысканный ненавязчивый, не такой как у всех.

Лисовая устало вздыхает, прикрывает на миг глаза, и мне кажется, что она готова сдаться. Но нут происходит нечто из разряда «вот это поворот».

Она просто берет и кладет мне руку на пах. И вовсе не для того, чтобы приласкать, а сжимает мое привставшее хозяйство со всей дури, когтями. У меня искры из глаз, а эта зараза стоит как ни в чем не бывало и ласково улыбается.

— Ты сдурела? — выдыхаю через зубы.

— В чем дело, Ромочка? — улыбается еще шире, не думая отпускать. Брови только участливо поднимает, когда дергаюсь, — что-то случилось?

— Я тебе…черт!

Опять сжимает.

— Что же ты замолчал? Говори, я очень внимательно слушаю.

От ее тона, ее глумливой улыбочки зверею просто.

Каким-то чудом, прежде чем она мне на хрен все не открутила, перехватываю ее за запястье и силком от себя отдираю, тут же к двери спиной прижимая.

В темных глазах ни капли раскаяния, смущения. Все так же смотрит в упор, нагло, доводя до бешенства.

Сука!

По хер на ее сопротивление! Хватаю за подбородок не давая отвернуться, и на губы набрасываюсь сердитым поцелуем. Лисовая пытается оттолкнуть, сопит от негодования, но мне насрать. У меня сейчас в крови такой пожар полыхает, что скорее сдохну, чем отпущу.

Наконец, она замирает. Не отвечает, но просто перестает сопротивляться. Не прикрывает глаза, в которых снова ничего не отражается, ни единого проблеска эмоций. Как она это делает??? Меня самого трясет просто.