Читать книгу - "Истинные цвета - Дорис Мортман"

Оливия и Филипп встретились в маленьком кабинете.

— Я удивлен, что ты пришла, — сказал сын, глядя в такие же темные, как у него глаза.

— Я, собственно, пришла из-за тебя.

Филипп переступил с ноги на ногу и насупился — мать заставила его смутиться.

— Тебе нужны были его деньги. Ты взяла их, а не меня. — Как смешно это теперь прозвучало! Филипп надеялся, что его слова заденут Оливию, но, казалось, они не были для нее неожиданностью.

— У меня не было выбора. К тому же я взяла их не для себя и готова вернуть их, когда они тебе понадобятся.

Филипп был потрясен. По окончании Уортона он пришел к отцу просить о работе. Единственный способ доказать, что ты самостоятельный человек и мужчина, — идти в жизни собственной дорогой, сказал ему тогда Нельсон. С тех пор он никогда ни о чем отца не просил.

Уехав из Сан-Франциско, Филипп устроился репортером в маленькую газету в Сент-Луисе. После нескольких лет усердной и плодотворной работы ему удалось провести несколько журналистских расследований, которые нашли отклик во всей стране. Однако он хотел не только писать для «Сент-Луис репортер», но и владеть этой газетой.

Еще в колледже Филипп понял, что благодаря карточным играм можно заработать кучу денег. Ко времени окончания колледжа он скопил сто пятьдесят тысяч долларов, с которыми и вышел на биржу.

С помощью этого капитала и благодаря отцовской фамилии Филипп купил «Сент-Луис репортер». Несколько лет спустя, когда он захотел получить дивиденды с вложенного капитала и приобрести сеть газет на среднем западе, оказалось, что его банковские счета находятся в плачевном состоянии. Вскоре после его встречи с банкирами семейный адвокат Джон Хармс предоставил ему сертифицированный чек на полмиллиона долларов. Филипп принял отцовскую помощь. Теперь финансовую поддержку ему предлагала мать.

— Я не знаю, что и сказать.

— Естественно, — ответила Оливия с улыбкой. — Я бы предпочла, чтобы ты вообще молчал. Говорить буду я, а ты слушай.

Оливия расположилась поудобнее, и Филипп испытующе посмотрел на нее. В его сознании существовал совсем другой образ матери, детский — обожаемый и не лишенный предвзятости. Теперь он смотрел на нее глазами взрослого мужчины, объективно и с явным восхищением. Она была невероятно привлекательна, и Филиппу это нравилось.

— Старая мудрость гласит: «Абсолютная власть разрушает абсолютно», — начала Оливия. — Мне кажется, это справедливо по отношению к твоему отцу. Когда мы поженились, он был молод и силен. Потом он стал копить деньги и стяжать власть. И чем больше он приобретал, тем сильнее портился его характер. — Она помолчала, взболтала остатки бренди в бокале и залпом выпила. — Я оставалась с ним только из-за тебя, — с трудом вымолвила она. — Когда тебе исполнилось семь лет, у меня завязался роман с Джеем Пирсаллом. Он был честен и благороден. И полюбил меня именно в тот момент, когда любовь была мне просто необходима.

Именно Джей успокаивал меня, когда я плакала от горя и усталости после того, как я часами делала тебе массаж в связи с твоим диагнозом — подозрение на полиомиелит. Джей дал мне силы и мужество пережить этот страшный период и не сдаться. Твой отец был слишком озабочен своей персоной, ему было все равно. Когда такая жизнь стала просто невыносимой, я попросила развода. — Ее губы скривились в задумчивой усмешке. — О, он был счастлив развестись со мной, но не собирался отдавать мне ничего, в том числе и сына.

Филипп разволновался так же как мать, но по другой причине. Он заново переживал болезненный период своего детства, когда ему так ее не хватало. Ему нужно было время, чтобы разобраться в собственных мыслях и чувствах. Он слишком долго жил представлениями, которые ныне объявлены ложными и несостоятельными.

— Как тебе известно, Джей биржевой брокер, — продолжила Оливия. — Но тебе неизвестно, что в начале своей карьеры он использовал служебную информацию для своих целей и выгоды своих клиентов. Нельсон был одним из них. Собрав досье на Джея, он угрожал ему передать его в службу безопасности. — Она деланно рассмеялась. — И так рассвирепел, узнав, что я ухожу к Джею, что поклялся подвергнуть наш с ним роман публичному осуждению. Адвокат посоветовал мне согласиться с условиями развода.

Оливия топила тяжелые воспоминания в бокале бренди. Филипп же тем временем старался удержать образы, которые проносились в его сознании. Но он не был готов немедленно и полностью принять сторону матери.

Оливия подняла на Филиппа полные слез глаза.

— Я взяла то, что смогла, и оставила то, что не сумела взять. После брака с Джеем и переезда в Нью-Йорк я официально оформила попечительство. Нельсон снова женился. Я думала, что со временем он займется новой семьей, но его желание во что бы то ни стало взять реванш оказалось сильнее. — Она отставила бокал на столик и прямо взглянула на Филиппа. — Но теперь все в прошлом. Нельсона уже нет. Мы остались вдвоем, и я хочу начать все сначала. Я все еще твоя мать и люблю тебя.

Филипп, потрясенный обилием противоречивых воспоминаний, только покачал головой:

— Посмотрим, я не знаю.

— Что ж, по крайней мере ты не отверг меня сразу же, — сказала Оливия и, поднявшись, погладила его по щеке. — Для начала это не так уж плохо.

Нина вновь и вновь задавалась вопросом, правильно ли она поступила, приехав сюда. Когда Гартвик сообщил ей о том, что собирается в Швейцарию на похороны Нельсона, она, не раздумывая, ответила, что тоже приедет.

В ее планы входило снова завоевать расположение Филиппа, но это оказалось не так-то просто. Затем она столкнулась с Изабель. А теперь Нина заметила в гостиной тетю Флору и Алехандро. Неужели ее неприятностям не будет конца?

Впрочем, она колебалась. Может, подойти к ним? Или притвориться, что она их не замечает? В конце концов ее восхищение старшими представителями семейства взяло верх.

— Флора Пуйоль! — Нина с приветливой улыбкой двинулась им навстречу. — Алехандро Фаргас! Какой сюрприз!

На лице Флоры не дрогнул ни один мускул, Алехандро удивленно приподнял брови.

— Тетя Флора, — произнесла Нина тихо, надеясь, что никто посторонний ее не услышит. — Это я, Нина. Вы меня не узнаете?

Флора взглянула ей прямо в глаза, спокойно и выдержанно, давая понять, что возраст не повлиял на ее способность узнавать людей, и отчетливо произнесла:

— Нет. Я вас не узнаю.

— Я однажды гостила у вас в Кастель летом. Это было много лет назад, я тогда была ребенком. Разумеется, с тех пор я сильно изменилась. — Нина неловко пожала плечами. — Я до сих пор помню эту сказочную вечеринку в вашем загородном доме. Как же было здорово!

— В прежние времена я знала Нину Дюран, — проговорила Флора, пристально глядя в лицо молодой женщины. — Она и моя внучатая племянница Изабель были закадычными подругами. Насколько я помню, Нина Дюран была милой и доброй девочкой. Она ценила семейную близость. Жаль, что ее больше нет.