Читать книгу - "Горячая собственность - Сара О'Брайен"

— Я тоже, — проговорила я, и почувствовала, как мои глаза наполнились слезами.

Анжела обняла меня.

— Конечно, будешь, но что ни делается, все к лучшему — так я всегда говорю.

Я вытерла глаза.

— Я знаю.

— Нет, действительно, — продолжала Анжела, — я думаю, что это правда. В конце концов все к лучшему. Много лет я считала, что это пустые слова, но теперь сама в это верю.

Я улыбнулась Анжеле, хотя не была с ней согласна. Внутри меня мои чувства распускались, как почки на деревьях. Я любила Эндрю. Любила больше всего на свете и не знала, как буду жить без него. Но даже при этом уголок моего сердца был полон Тони, и я ничего не могла с этим поделать. Хотя мои чувства не имели особого значения. Тони уехал. У Эндрю была семья, а я совершенно запуталась. Прежде чем я погрузилась в депрессию от перспективы долгой, одинокой жизни без любви, появилась моя мать.

— Что я слышу! В моем заднем саду люди с оружием! И они арестованы!

— Не о чем беспокоиться, Филлис, дорогая. Все кончено. Слышишь? Это «Танцующая королева»? Руфь! Ру-у-фи! Иди сюда, дорогая, начинается наша песня.

Она протанцевала из кухни в гостиную, где через несколько секунд во весь голос шпарила вместе с Руфью слова песни «АББА». Мать все еще всматривалась в пустой, почти темный сад.

— Что случилось? — спросила она, глядя на меня.

Я пожала плечами.

— Ничего. Ну, не совсем ничего — здесь были люди, которые похитили Вилла, а Анжела вызвала полицию, и их арестовали. Но теперь все в порядке, все кончено.

Несколько секунд мать молчала, затем глубоко вздохнула.

— Ооо, — протянула она.

— Пойди послушай, как поют Анжела и Руфь. Ты пропустишь.

Мать кивнула.

— А ты идешь?

— Через минуту. Мне надо сначала кое-что сделать.

Я поискала глазами Эндрю, но его нигде не было видно. Должно быть, он ушел сдать полиции пистолет, который вырвал у Роберта Уайта. Я протиснулась сквозь толпу людей, избегая смотреть им в глаза, чтобы они меня не остановили. Но тем не менее, когда я вышла наружу, улица перед домом моих родителей была пуста. Ни полиции, и, что было в тот момент важнее, ни Эндрю. Я стояла в саду, чувствуя запах жасмина. Из дома доносилось пение дяди Джерри. Это помогло мне принять решение. Я не могла вернуться. Нащупав в кармане ключи от машины, я быстро, пока не передумала, пошла к своему розовому другу, села и уехала с вечеринки.

Я ехала в вечернем потоке машин, когда летнее солнце наконец закатилось. Ехала куда? Я понятия не имела, но твердо знала одно: я не смогу жить в предверии ада. В этот момент даже сам ад казался мне предпочтительней.

Я притормозила возле дома Эндрю. Аукционист во мне не мог не оценить стоимости этой недвижимости. Одна часть меня вопила в ужасе от того, что я делаю. Но поскольку я точно не знала, от чего именно, то была в состоянии подавить все внутренние возражения. Я была здесь и просто хотела поговорить. После всего того, что между нами произошло, после Испании мы не могли оставить все так, как было — со всей горечью и обидами. Я просто хотела внести ясность в наши отношения. По крайней мере, это то, что я говорила себе, чтобы заставить себя подойти к дверному звонку.

Я нажала на звонок и прислушалась к тому, как он раскатисто прозвенел в прихожей. Я вдруг представила себе, что дверь открывает приятная мать его ребенка. Я сделала ошибку приехав. Нужно уезжать. Я уже повернулась, чтобы уйти, когда дверь открылась, и я услышала свое имя.

— Эллен?

Это был Эндрю. Я повернулась, чтобы взглянуть на него, и при виде его мне стало труднее сбежать. Я не могла сбежать от него. Я должна была выяснить все раз и навсегда.

— Ты в порядке? — спросил он. — Что-то еще случилось?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, все хорошо. Я просто… ты не мог бы поговорить со мной, Эндрю?

— Конечно, — сказал он, посторонившись, чтобы пропустить меня.

Я прошла в дом. Он был великолепен. Высокие потолки и оригинальная викторианская плитка на полу.

— Входи, — пригласил он, указывая на белую гостиную. Дубовый паркет был натерт. Единственными предметами обстановки были телевизор, стереосистема и огромная, мягкая кушетка баклажанового цвета. Эндрю указал мне на нее, и я уселась на краешек, как птица на жердочку.

— Выпьешь что-нибудь?

Я отрицательно покачала головой.

— Чаю?

— Нет, Эндрю, я ничего не хочу.

Он пожал плечами, сел на другой конец, откинувшись назад, и посмотрел на меня.

— В чем дело, Эллен?

Я почувствовала, как ком, стоящий у меня в горле, делается все больше. И я проглотила слюну, стараясь избавиться от него. Господи, что мне сказать ему? Я понятия не имела.

— Ну, — начала я, стараясь протянуть время, чтобы собраться с мыслями, — я хочу… нам нужно… я просто… — Эндрю выжидательно смотрел на меня. Я попробовала снова. — В конце концов, ведь нельзя все так оставить, Эндрю. После всего, что было… это неправильно…

Да, это было неправильно. Все чувства и страхи, обиды и надежды прорывались внутри меня и старались выразить себя в слезах. Но я твердо решила не плакать. Вся моя энергия была направлена на то, чтобы сдержать слезы. Я глубоко дышала, и глотала, и старалась вспомнить что-нибудь радостное. Эндрю сидел и смотрел на меня, словно ждал, что я произнесу что-то умное. Но ему пришлось бы долго ждать. Я сделала еще один глубокий вдох и предприняла защитный маневр.

— Ну же, — проговорила я дрожащим голосом, — скажи что-нибудь.

Эндрю моргнул, но не пошевелился. Он несколько раз клал ногу на ногу, а затем скрестил руки на груди и повернулся ко мне.

— Я рад, что ты пришла, — выдавил из себя он.

— Правда?

Эндрю кивнул.

— Я сам хотел поговорить с тобой, но у меня не было возможности. Вернее сказать, ты избегала меня. Ты ведь избегала меня, правда, Эллен?

— Нет, Господи, нет, что заставило тебя так подумать?

Он неопределенно пожал плечами.

— В любом случае, что бы ни случилось, я рад, что ты здесь. Я много думал о нас, и не могу понять, где все пошло не так. — В этом месте его голос сорвался, и он на мгновение отвел глаза. Потом снова посмотрел на меня. — После Испании я думал… Я знаю, что у нас ни разу не было возможности поговорить, но мне все равно казалось, что между нами все было ясно. Но оказывается, не было. Когда я вернулся домой, все снова запуталось. Ты стала огрызаться мне и отворачиваться каждый раз, когда я пытался поговорить с тобой.

Я стала грызть заусенец. Так вот, значит, как он все это видел.

— Могу я задать тебе вопрос, Эллен?