Читать книгу - "Последний холостяк - Бетина Крэн"

– А вот и нет! Просто обхохочешься, глядя на тебя, – возразил он, давясь от смеха.

– Тебя бы поставить на мое место! Видел бы ты, как эта стерва примеряла одну за другой все пары туфель, выставленные на полки. Она умышленно разозлила меня, а потом устроила здесь дебош и стала требовать, чтобы меня уволили. Только посмей заплатить ей хотя бы пенс компенсации.

– Не нервничай, моя прелесть! Тебя нельзя уволить по той простой причине, что формально ты не принята на работу, – сказал Ремингтон и снова залился хохотом.

От этих слов у Антонии перехватило дух. Она пристально посмотрела на Ремингтона и густо покраснела, сообразив, что все случившееся с ней – всего лишь часть их пари. Ей не следовало принимать это так близко к сердцу и переживать за Дэвидсона. Может быть, на нее нашло временное умопомрачение?

– Как жестоко с твоей стороны принуждать меня делать тяжелую работу! Подвергать меня оскорблениям и нападкам со стороны своих подчиненных и клиентов!

– Но ведь и ты в свое время обошлась со мной точно так же, моя прелесть, – сухо заметил Ремингтон. – Скажи еще спасибо за то, что я не потребовал, чтобы ты надела брюки!

Антония оцепенела и взглянула ему в глаза. Внезапно в ней пробудилось горячее, нарастающее вожделение, и стало трудно дышать.

Окинув ее изучающим взглядом, граф задумчиво произнес:

– Пожалуй, брюки сделали бы твою фигуру еще более соблазнительной.

– Нет, только не брюки! – прошептала она.

– Любопытно, почему? – Он усмехнулся, и у нее похолодело на сердце.

Ремингтон склонил голову и страстно поцеловал ее в полураскрытый рот. Она зажмурилась, млея от растекающегося по телу наслаждения. Еще никто не целовал ее так сладко, как этот несносный мужчина. От каждого его поцелуя у нее слабели колени и возникало легкое головокружение. Она готова была испытывать это радостное, ни с чем не сравнимое удовольствие снова и снова, трепеща от смутных желаний и предчувствий чего-то иного, еще более приятного. Вот и теперь по спине у нее побежали мурашки, а в груди заныло от множества противоречивых желаний.

Она порывисто обхватила руками его шею и прижалась к нему всем своим тающим от нежности телом. И когда он подхватил ее рукой под коленями и уложил на рулоны ткани, она сомлела и не смогла сопротивляться. Он стал ласкать ее набухшие груди, согревая ладонями соски, и кровь вскипела в ее жилах.

Воздух кладовой, пропитанный запахами материи, скипидара, прелой соломы и множеством других ароматов, словно бы сгустился. Руки графа нервно сновали по бокам и бедрам Антонии, нащупывая брешь в ее одежде, застегнутой на множество крючков и пуговиц. Жар взаимных ласк и лобзаний усиливался. Антония попыталась помочь Ремингтону и сама стала освобождаться от оков застежек, но из этого ничего не вышло – ей мешал фартук. Тогда, издав отчаянный стон, она оттолкнула графа и присела, чтобы развязать лямки проклятого фартука, стянутые у нее на спине в узел.

Это слегка отрезвило ее, она огляделась и поняла, что именно собирается с ней сделать граф. Боже правый, да ведь она чуть было не разделась догола в этом полутемном вонючем и пыльном чулане и не уступила домогательству мужчины, которому совершенно нельзя доверять! И где? На кипе отрезов ткани! Как низко она пала!

Антония в ужасе спрыгнула с рулонов материи на пол, дрожащими пальцами развязала лямки фартука, намереваясь его снять, но сделать это ей помешало прикосновение руки Ремингтона к ее плечу. Страстно глядя ей в глаза, он прохрипел:

– Признайся, только откровенно, что ты теперь думаешь о мужской работе?

Не ожидавшая такого вопроса в столь неподходящий момент, Антония на мгновение онемела. Определенно выдумке и коварству этого искусителя мог бы позавидовать сам библейский змей!

Тем временем Ремингтон тоже спрыгнул на пол и с невозмутимым видом начал отряхивать от пыли брюки, поправлять жилет и затягивать узел галстука.

Антония пришла в себя, сняла постылый фартук, расправила платье и дрожащим голосом произнесла:

– Я нахожу ее негуманной, изнурительной и чудовищно несправедливой. По-моему, ни один здравомыслящий человек не станет ее выполнять.

– А как насчет жизненных обстоятельств, толкающих на это бедных людей? – прищурившись, поинтересовался Ремингтон.

Антония растерялась и ответила не сразу.

– Пожалуй, дело не столько в самой работе, сколько в окружающем ее нездоровом духе соревнования, – не совсем уверенно произнесла она. – Но еще хуже протекционизм со стороны заведующих секциями! Они поощряют своих любимчиков и лишают заработка начинающих продавцов. Вот лишь один яркий пример: не далее как сегодня один молодой сотрудник провел удачную продажу, но комиссионные получил вместо него старший продавец, протеже мистера Хэнкса. Я была вне себя от возмущения. Какой прок бедному Дэвидсону лезть из кожи вон, если плодами его труда пользуются другие?

– Любопытно, – сказал граф, прислонившись плечом к полке. – А как бы ты изменила эту ситуацию, если бы стала заведующей секцией?

– Я бы ввела вместо комиссионных твердый оклад! – не раздумывая, ответила Антония.

– Но каким образом в этом случае поощрялось бы рвение и умение старших сотрудников, работающих без обеденного перерыва и с большей отдачей? Нельзя же уравнять их с начинающими продавцами, которые большую часть рабочего дня слоняются по залу или заигрывают с девицами. Справедливо ли будет урезать вознаграждение одним и увеличить его другим, не заслуживающим поощрения? – не унимался Ремингтон.

– Возможно, в таком подходе есть толика несправедливости, – наконец нашлась она. – Но и поведение заведующих отделами тоже честным не назовешь. Всем сотрудникам магазина должны быть предоставлены равные возможности! И каждый человек должен получать столько, сколько он заработал.

– Что ж, это резонное требование, – кивнул граф. – Допустим, что начиная с завтрашнего дня в магазине будут введены именно такие правила. Кто, по-твоему, будет недоволен ими и попытается помешать нововведению? С чьей стороны мне следует ожидать подвоха и саботажа?

Антония задумалась, понимая, насколько важен для него ее ответ.

– Пожалуй, новый порядок оплаты труда придется не по вкусу начальству, старшим продавцам и, как это ни странно, кое-кому из начинающих сотрудников – любимчиков заведующих. Да, они попытаются противиться нововведению, однако оно все равно сможет оказать положительное влияние, если ты, как владелец магазина, проявишь настойчивость и уволишь некоторых старых ослов. Например, Хэнкса.

Ремингтон усмехнулся:

– Боюсь, что это лишь породит новые трудности. Этим «старым ослам» не так-то просто найти замену. Пусть Хэнке и зануда, но он умеет обходиться с покупателями и руководить работой секции. А подготовка нового персонала не только потребует немало времени, но и обойдется в кругленькую сумму.

– Так или иначе, я не верю, что невозможно улучшить атмосферу в торговых залах, – сказала Антония.