Читать книгу - "Моя жизнь в руинах - Карина Хэлли"

Подриг

Я проснулся оттого, что кто-то ударил меня по лицу.

Я вскочил, вытаращив глаза, и увидел бабушку. Она стояла у моей кровати и держала в руке свернутую газету.

– Это тебе за то, что ты такой никчемный болван, – заявила она, подперев бок рукой. – Но мне кажется, что ты слишком плохо соображаешь, поэтому схожу-ка я лучше за ложкой.

Она исчезла, а я вылез из кровати, пытаясь понять, что за хрень происходит.

Бабушка вернулась раньше, чем мой мозг начал хоть что-то понимать, и на этот раз в руках у нее была большая деревянная ложка. От одного ее вида я поежился.

Я вытянул вперед руку, чтобы остановить бабушку.

– Да что с тобой такое? Ты с ума сошла?

Бабушка подошла к моей кровати, и в глазах у нее читалась такая уверенность, что я быстро перелез на другую сторону и встал напротив нее. Мышцы мои онемели и болели.

– Я не сошла с ума, – сказала она. – Я просто пытаюсь привести тебя в чувство. По крайней мере, мне удалось заставить тебя встать с кровати, не так ли?

– Врач сказал, что мне нужно больше отдыхать, – запротестовал я. Хотя должен признать, что, встав с кровати, почувствовал себя намного лучше.

– Он это сказал неделю назад, – ответила бабушка, медленно обходя вокруг кровати с ложкой в руке. Она с невозмутимым спокойствием похлопывала ложкой по своей ладони – точно так делают все злодеи в старых фильмах. – Я знаю, что тебе нужен отдых, но тебе также нужно возвращаться к нормальной жизни. Он же это тоже сказал, или я что-то путаю?

Я не отрывал взгляд от ложки.

– Он много чего говорил. Я сейчас плохо соображаю, и с памятью у меня тоже не очень, ты же знаешь.

– Так скажи мне, что ты делаешь для того, чтобы вернуться к нормальной жизни? Потому что сейчас ты делаешь только одно – слоняешься без дела. И вместо того чтобы во всем винить свою болезнь, может быть, ты посмотришь правде в глаза и признаешься самому себе, почему спишь все дни напролет и ничего не ешь из того, что я для тебя готовлю. И ты знаешь почему – потому что сердце у тебя разбито.

Я ничего ей на это не ответил.

Мне нечего было сказать. Разбитое сердце – это очень мягко сказано.

Мое сердце было разбито на миллион крошечных осколков, таких маленьких, что не стоит и мечтать о том, что их можно собрать заново.

Я потерял любовь всей своей жизни, и виноват в этом был только я.

Я оттолкнул ее.

Тогда я думал, что поступаю правильно, но сейчас уже не понимал, как посмел это сделать. Как я посмел сказать ей такие слова? Как я посмел быть с ней таким жестоким? Мне кажется, что это не я лежал тогда в больничной палате, это был кто-то другой.

И теперь Валери уехала, и эта потеря перекрывала все остальные. Каждую секунду я ощущал ее отсутствие. Я обидел женщину, которую любил, я все сделал сам, своими собственными руками. Я решил подстраховаться сейчас, чтобы не допустить трагедии в будущем, но ведь этой трагедии могло и не случиться.

– Сердце твое разбито, но ты еще можешь все исправить, – строго сказала бабушка, встав напротив меня. – Ты на этой неделе выходил с ней на связь? Ты ей звонил? Может быть, отправлял сообщения?

Я не знал, куда спрятаться от стыда.

Неожиданно бабушка шлепнула меня ложкой по руке.

– Тогда вот тебе за это, получи!

– Ой, – закричал я, и моя рука в месте удара заныла. Я выставил руки вперед, чтобы защититься. – Хватит! Я же плохо себя чувствую!

– Да, ты плохо себя чувствуешь, – парировала она, снова поднимая ложку. – У тебя с головой плохо, потому что ты идиот придурочный. Не пора ли тебе взять себя в руки, потому что такая девушка, как Валери, не будет ждать тебя вечно. Она – редкий бриллиант, и она полюбила тебя всем сердцем.

– Бабушка, послушай, – сказал я. – Я готов поговорить об этом, но прошу тебя опустить ложку. Бабушки не должны терроризировать своих внуков.

– Ну разумеется, должны! – ответила она, замахиваясь снова. – Это называется суровая любовь, мой мальчик, и кто-то должен любить тебя именно так. Поскольку Валери сейчас не здесь и не может о тебе позаботиться, этим займусь я. Ты же именно этого хотел, не правда ли?

Я внимательно посмотрел на нее. Я понял, что она имеет в виду.

И она была совершенно права.

Тогда я хотел именно этого.

Но сейчас я хотел совсем другого.

– Итак, – сказала она. – Если ты достаточно напуган и готов выслушать меня, садись.

Я вздохнул и присел на край кровати, мечтая о том, чтобы лечь и заснуть. Заснуть и вновь оказаться там, где нет ничего – ни снов, ни боли, ни страданий, – где есть лишь черная пустота. За короткий срок я испытал так много потерь, что сон стал единственным моим спасением.

– Подриг, я люблю тебя, но на этот раз ты облажался как никогда, и теперь тебе нужно исправлять ситуацию.

Я опустил взгляд и посмотрел на свои руки.

– Не думаю, что могу что-то исправить, – тихо сказал я. – А может быть, и не надо ничего исправлять. Может быть, я все правильно сделал.

– Чушь собачья! – заявила она и ударила ложкой меня по бедру. – Что значит «все правильно сделал»? Ты прогнал женщину, которую любишь. Ты сказал ей, чтобы она уезжала. Ты порвал с ней и разбил ее прекрасное сердце. Может быть, ты был не в себе и не видел, что с ней происходило, но я видела, мой мальчик. Я видела, какой подавленной она была. И это ты называешь «все правильно сделал»? Обидеть того, кто тебя любит, – правильно?

– Ты тоже посоветовала ей уехать, – напомнил я, потирая бедро.

– Потому что я не могла ей позволить оставаться рядом с тобой, когда ты вел себя как кусок дерьма. Теперь, Подриг, я поняла, почему ты это сделал. Ты был напуган, на тебя свалилось слишком много потерь, и ты решил, что, если сблизишься с Валери и ваши отношения зайдут далеко, ты когда-нибудь ее тоже потеряешь.

– И это правда, – сказал я. – Посмотри, через что мне пришлось пройти! Сначала мама, потом сестра, которую я даже не знал, но успел полюбить, потом отец. Еще одну потерю я просто не вынесу! Мое сердце просто не справится!

– Да, все верно. Но не забывай, что и я прошла через это. Но такие потери должны заставить тебя еще сильнее дорожить теми, кого любишь. Сердце создано для любви, но оно также создано и для страданий. Ты порвал с Валери, чтобы избежать боли в будущем, но разве сейчас ты от этого не страдаешь? Ты страдаешь, я вижу это, и легче тебе не станет. Это как болезнь – будет только хуже. Если ты не вернешь Валери, то будешь жалеть об этом всю свою жизнь.