Читать книгу - "Обольщение ангела - Патриция Грассо"

– Это невозможно, поскольку мы уже вступили с тобой в супружеские отношения. – Гордон старался говорить спокойно, хотя это и давалось ему с трудом. Несмотря ни на что, он не отпустит ее от себя, никогда не расстанется с ней.

– Тогда развод.

– Ни за что.

Роберта поглядела на него взглядом, в котором отразились вся боль и страдания ее души.

– Ты должен будешь развестись, – болезненным шепотом проговорила она. – Жить здесь точно отверженная я не смогу.

– Они примут тебя со временем и полюбят, как свою, – уговаривал ее Гордон.

Роберта с сомнением покачала головой:

– Ты же не сможешь насильно заставить их принять меня. Моему отцу это не удалось в своем собственном клане. Он как-то сказал мне, что клан сильнее, чем один его глава. Живя со мной, ты только восстановишь всех против себя.

Гордон поймал себя на том, что с удовольствием убил бы кого-нибудь из этих тупых невежественных Макартуров, которые довели до такого состояния Роберту. Какую же рану они ей нанесли! Возможно, даже неизлечимую. Ее боль сделалась его болью, и Гордон теперь точно знал, что не перенесет разлуки с ней. Им вместе придется пережить это тяжелое испытание, но когда-нибудь он все же найдет способ заставить людей своего клана принять ее.

– В горе и в радости ты моя жена, и ты не вернешься в Англию, – сказал ей Гордон твердо. – Даю слово, что Кэмпбелы примут тебя как свою хозяйку и госпожу.

Роберта подняла левую руку так, чтобы ему был виден ее дьявольский знак.

– Этот «цветок» на моей руке всегда будет стоять между ними и мною.

– Не будь глупой, – шутливо возразил Гордон. Он поднес ее руку к губам и поцеловал родимое пятно. – Это «цветок» Афродиты, а не дьявола.

Роберта, не понимая, взглянула на него.

– Афродита – богиня любви у древних греков, – пояснил он. – И «цветок» на твоей руке – ее символ.

Это утверждение, казалось, удивило Роберту.

– Тогда почему же люди считают его знаком дьявола?

– Святая церковь убедила людей, что заниматься любовью надо только с целью произвести потомство, а иначе это тяжкий грех, – пояснил он. – Так продолжается уже много веков, и люди забыли, что этот цветок происходит от богини любви. А церковь постаралась связать его с именем дьявола.

– Но почему?

Гордон усмехнулся:

– Сегодня церковью правят плешивые толстые каплуны, которые не способны заниматься любовью. Они не хотят, чтобы другие были счастливы в любви.

Роберта хмыкнула и невольно рассмеялась.

– Твой смех звучит божественно, он как ангельское пение, – сказал Гордон, проводя губами по ее виску.

– Но откуда ты все это узнал? – спросила Роберта.

– Кроме всего прочего, я люблю читать.

Указательным пальцем он приподнял ей подбородок и заглянул глубоко в глаза. Потом приник к ее рту губами в долгом, сладострастном поцелуе. Она порывисто обвила руками его шею, и Гордон опустил ее на спину на постель. А еще через несколько мгновений были забыты все горестные события этого несчастного утра.

– Пойдем, Смучес, – позвала Роберта, открывая дверь домика. – Пора тебе сделать свои дела.

Она вышла на улицу и прищурилась, наслаждаясь теплом полуденного солнца, греющего ей лицо и плечи. Но вдруг сильное головокружение и тошнота пронзили все ее существо, заставив покачнуться и ухватиться за ствол дерева в ожидании, когда этот приступ пройдет.

Хорошо, что Гордон ушел с утра на рыбалку с Дьюи. По крайней мере, он не увидит ее новый приступ. Слишком пристальное внимание и забота уже начинали тяготить ее.

С того страшного дня в долине Глен-Эрей прошло три недели, и все это время Гордон был нежен и внимателен к ней, как самый пылкий возлюбленный. И это понятно, ведь он хотел законного наследника для Инверэри. Он у Гордона, конечно, будет когда-нибудь, но не от нее.

Роберте казалось, что счастье недолговечно. Какая-то неведомая, но разрушительная болезнь подтачивала ее. Может, теперь уже и не нужен будет развод: она умрет раньше, чем они с Гордоном сумеют получить его.

Когда приступ наконец прошел, Роберта медленно поднялась на ноги. Одетая лишь в старую юбку и блузку, она выглядела сейчас, как босоногая крестьянская девушка. Однако ни одна крестьянка не носила золотого кольца с изумрудом и ожерелья со звездным рубином.

Взглянув на свое заветное ожерелье, Роберта увидела, что ее рубин темнее, чем голубиная кровь. Холодок страха пробежал у нее по спине, и она оцепенела в беспокойном ожидании.

Как лань, чувствующая опасность, она подняла голову и настороженно огляделась вокруг. Неужели Кора или кто-то из тех опасных женщин пришел сюда, чтобы довершить то, что не удалось три недели назад?

Но вокруг царило полное спокойствие, и ничто не говорило о надвигающейся опасности. Подняв руку, она дотронулась до своего звездного рубина, и тут же перед ее мысленным взором возник Гэвин.

«Когда-нибудь я уплыву дальше всех…» – вспомнились ей слова малыша, и тяжелое, тревожное предчувствие сдавило ей грудь.

Гэвин в опасности! Гэвину что-то грозит!.. Для этого не было никакого разумного основания, но в ней говорил только инстинкт.

Подхватив быстро Смучеса, Роберта закрыла его в доме и бросилась вниз по тропинке в Глен-Эрей. Страх за мальчика заставлял ее все прибавлять и прибавлять шагу, пока ноги сами собой не перешли на бег. «Гэвин в опасности». Эта мысль отчаянно билась в мозгу, заставляя бежать все быстрее. Она не ощущала даже камней и веток под босыми ногами – так безраздельно владела ею сейчас эта мысль.

– Гэвин! – закричала она, выбежав из леса в долину. И тут же услышала чьи-то истошные

крики. Посредине заводи, образовавшейся от слияния двух рек, она увидела мальчика, беспомощно барахтающегося в воде, в то время как Кора, стоя на берегу, звала на помощь. Несколько женщин и малолетних детей, словно окаменев, стояли с ней рядом, не в силах двинуться, чтобы спасти малыша.

Не замедляя бега, Роберта выскочила на берег и, не раздумывая, бросилась прямо к воде. Вдруг чьи-то руки схватили ее за плечи.

– Не трогай моего сына, ведьма! – закричала Кора. – Не прикасайся к нему!

Роберта обернулась к ней и, сжав руку в кулак, коротким движением ударила Кору в лицо. Ошеломленная, та выпустила ее, и в следующий миг Роберта бросилась в воду.

И едва не задохнулась от ледяной воды. Намокшая юбка мешала ей, но, напрягая все свои силы, она быстро поплыла к середине заводи.

А Гэвин уже исчез под водой. Подогнув ноги, Роберта нырнула вслед за ним в глубину. Прозрачная чистая вода позволила ей сразу же увидеть его. Она схватила мальчика за рубашку и потащила наверх. Вынырнув на поверхность, она прижала его к груди. Маленькая голова Гэвина бессильно упала ей на плечо.