Читать книгу - "Легенда - Кэтлин Гивенс"

– Джеймс, что ты такое говоришь?

– Что мир сошел с ума, и мы вместе с ним.

– Что ж, меня вполне устраивает быть сумасшедшей.

– Как мы можем пожениться, если твоя мама будет слезы лить на нашей свадьбе? Я не могу на это пойти. Может быть, после войны...

Джеймс коснулся ее щеки, и Эллин прижалась к нему, грустно вздохнув. Потом подняла голову, а когда он нагнулся, чтобы ее поцеловать, обняла его за шею. Он впился в ее губы, и Эллин почувствовала их живительное тепло.

– Джеймс, давай поженимся сегодня ночью. Уедем в Данди или Эдинбург, если это необходимо, – взмолилась Эллин, оторвавшись наконец от его губ.

Она заплакала, обнимая Джеймса, а он крепко прижимал ее к себе.

– Не надо, детка, мы подождем.

– Я люблю тебя.

– И я тебя тоже. На сегодня этого вполне достаточно.

Наступило утро. Сегодня Нейл отправлялся на войну. Сейчас он прощался с замком и озером, стоя на парапете и глядя на воды озера Торридон. Он размышлял о том, доведется ли ему еще когда-нибудь его увидеть.

Он уже составил список неотложных дел – длинным он получился, на несколько листов – для тех, кого оставлял вместо себя, потом проинструктировал их устно, попрощался с мамой и бабушкой. И вот настала пора уезжать. В стороне, со своими воинами, его уже ждал Дункан. Нейл в последний раз глубоко вздохнул, вбирая в себя влажный воздух. Ему не придется им дышать до тех пор, пока он не вернется домой.

Если вернется.

Где же Джеймс? Все еще в Нетерби? Он получил от брата всего одно письмо, в котором тот написал ему, что встретится с ним и Дунканом в Лохейбере. А еще он сообщил о смерти Малдена. У Нейла не было ощущения, что Джеймсу угрожает опасность, скорее им владело смутное чувство тревоги, словно что-то осталось несделанным. Может быть, Джеймс уже устал от Эллин Грэм? А может, женился на ней?

Нейл закрыл глаза и поднял руки, прося отца охранять Торридон и его обитателей в его отсутствие, и повернулся спиной к озеру. Пора. Он коснулся рукой ствола дуба – на счастье – и, присоединившись к Дункану и людям своего клана, повел их на войну, как и предсказал прорицатель.

Один день сменялся другим, как казалось Эллин, с молниеносной быстротой. Скоро Джеймс уедет в Лохейбер, чтобы быть рядом с Джоном. Армия Маккея прочесывала окрестности, охотясь за кузеном и его войском, – к счастью, пока безрезультатно. О месте пребывания Тома ходили разные слухи. Кто-то говорил, что он в Инвернессе, кто-то – что в Данди, кто-то – что на границе между Англией и Шотландией. Но Эллин знала, где сейчас находятся ее кузен и муж сестры Том: на севере Шотландии, они заручаются поддержкой наиболее влиятельных кланов и собирают воинов под свои знамена.

Маккей тоже сейчас набирал рекрутов, и между его людьми и людьми Данди, которые еще совсем недавно испытывали друг к другу вполне дружеские чувства, и у которых был один король, то и дело возникали бурные стычки. Джеймс выслушивал последние новости, оставляя их без комментариев, однако Эллин все чаще ловила его задумчивый взгляд и понимала: он думает о предстоящей войне. И о своем брате. Ни она сама, ни их совместное будущее его, похоже, сейчас не волновало.

Роуз немного оттаяла и даже несколько раз вполне дружелюбно побеседовала с Джеймсом. Он был вежлив, однако Эллин видела, как он несчастен. Сама она тоже, естественно, счастлива не была.

Она продолжала помогать матери разбирать бумаги Питии, хотя ничего нового в них больше обнаружить не удалось. От Питни остались многочисленные долги, письма, в которых он описывал вечеринки с друзьями и распутными женщинам – и делал это настолько откровенно, что даже Би, читая их, краснела. Теперь уж все понимали, почему Роуз так противится браку своей дочери с Джеймсом, и в то же время все недоумевали: ведь не могла же Роуз не видеть, что Джеймс и Питни – абсолютно разные люди.

За два дня до отъезда Джеймса Эллин обнаружила его в сарае. Он затачивал шпагу и как раз поднял ее к свету, чтобы проверить, достаточно ли острый получился клинок. Эллин вздрогнула, представив себе, как сталь вонзается в живое тело. Усевшись на пол и обхватив себя руками, она исподтишка наблюдала за Джеймсом. Тот опустил шпагу и повернулся к ней:

– Я не могу больше этого выносить, детка. Мы должны поговорить. Я не могу тебя так оставить.

Эллин промолчала из страха, что если заговорит, то расплачется.

– Ты любишь меня, Эллин? Ты когда-нибудь меня любила?

– Я полюбила тебя с первого взгляда, Джеймс Маккарри.

– И теперь любишь?

– Даже больше прежнего.

– Ты считаешь, что я такой же, как...

– Как Питни? Нет, что ты! – Поднявшись, она подошла к Джеймсу и коснулась его щеки. – Я никогда так не думала.

Схватив ее руку, он принялся целовать ее пальчики. Эллин ощутила прилив желания, которое лишь он один мог в ней вызвать.

– Джеймс, – попросила она, – поцелуй меня.

Он порывисто притянул ее к себе и прижался к ее губам страстным поцелуем. Она столь же страстно ответила ему и, оторвавшись от его губ, запрокинула голову и посмотрела на небо.

– Джеймс, – прошептала она, – закрой дверь. Запри ее на засов, любовь моя.

Глаза его потемнели.

– Здесь, Эллин? А если кто-то начнет тебя искать или захочет сюда войти?

– Тогда он будет дергать за ручку, и мы услышим.

Они быстро скинули с себя одежду и встали друг перед другом обнаженные. Джеймс провел пальцем от ключицы Эллин до соска, потом проделал тот же путь губами, и Эллин застонала. Обняв Джеймса одной рукой за шею, она другой нащупала его восставшую плоть и сжала ее.

Опустив ее на небрежно брошенный на пол плед, Джеймс медленно покрывал поцелуями ее тело, пока она не стала молить его о более интимных ласках. Но даже тогда Джеймс не стал спешить. Прижавшись к ее губам, он медленно вошел в нее, заполнив собой до отказа. Удовлетворенно вздохнув, она улыбнулась, уткнувшись лицом в его плечо. Наконец-то он снова ей принадлежит, пусть и на несколько коротких минут.

Когда все закончилось, и они лежали, сжимая друг друга в объятиях, Эллин почувствовала, как слезы неудержимым потоком льются из глаз. Постепенно успокоившись, она еще долго продолжала всхлипывать. Она не ожидала, что будет так переживать, а оказывается, она ни о чем не может думать, кроме того, что, наверное, они любили сейчас друг друга в последний раз. Погладив ее по голове, Джеймс прошептал:

– Я люблю тебя, Эллин Грэм. И с тех пор как мы обручились, я считаю тебя своей женой. Ничто с того дня не изменилось и не изменится. Давай сходим в церковь и еще раз дадим друг другу клятву верности.

Улыбнувшись сквозь слезы, Эллин кивнула. Джеймс поднялся первым, быстро оделся и помог подняться Эллин. Держась за руки, они вышли из сарая, быстро дошли до каменной церквушки и, подойдя к алтарю, опустились на колени и повернулись лицом друг к другу.