Читать книгу - "Райский остров - Джилл Барнет"

– Очень тебя прошу, Хэнк.

Уставившись на камень и продолжая вертеть его в пальцах, очень неохотно он начал говорить:

– Я уехал из Питсбурга, когда мне было пятнадцать. Выбор был невелик: или попасть в тюрьму, или уехать. Меня поймали на улице на краже. Полицейский, который меня схватил, сказал, что ему надоело вечно возиться со мной и я должен убраться из города, иначе он позаботится, чтобы меня посадили и долго-долго не выпускали. – Теперь он смотрел на море, на него нахлынули воспоминания. – Ну, перебрался с грехом пополам в Филадельфию. Несколько месяцев жил под железнодорожной эстакадой с такими же пацанами, как и я, в жалкой хибарке, воруя еду и ночуя на куске картона.

– В пятнадцать лет?

– Ага. – Он лукаво улыбнулся. – А что ты делала в пятнадцать?

– Ходила в школу, играла на фортепьяно, болтала с подружками. Делала то, что делают все девочки в таком возрасте.

– На фортепьяно?

– Это лучше, чем играть в покер.

– А я и не играл в покер в пятнадцать.

– Неужели? – Она наклонила голову набок.

– Нет. До шестнадцати я не имел понятия, как метят колоду.

Маргарет хмыкнула:

– Продолжай, пожалуйста.

– Я жил на улице уже около года, когда однажды отправился на бейсбольный матч, потому что прослышал, что там можно разжиться чем-нибудь съестным. «Филадельфия» играла против «Бостона», и стадион был полон. Уличные торговцы стекались туда рекой, как всегда в таких случаях, шла бойкая торговля пивом и сосисками. Но в толкучке привлекательнее еды была возможность поживиться чьим-нибудь кошельком, и я принялся слоняться по стадиону, присматриваясь к тому, кто как бережет свои денежки. Тут-то я и залез не в тот карман. Пострадавшим оказался Билли Хобарт – владелец команды, и меня схватили. Он сам меня и догнал. Я даже мальчишкой не умел как следует бегать.

Маргарет грустно улыбнулась ему. Ведь смеются же люди над выходками ярмарочного клоуна, который получает тычки и зуботычины, – часто смех вызывают и печальные обстоятельства.

– Билли притащил меня обратно за шкирку и заставил работать – чистить поле, чинить сломанные скамейки и ограду стадиона. Проклятие, он даже заставил меня чистить отхожие места.

– Ты не пытался убежать?

– Только однажды. Я успел добраться до левого края. Вся команда загнала меня в угол, и с тех пор со мной рядом всегда был один из игроков с клюшкой в руке.

Хэнк помолчал, глядя на океан, весь во власти прошлого, потом все-таки заговорил:

– Я бесновался, обзывая этого сукина сына последними словами, но работал. Он стал кормить меня вместе с командой и дал тюфяк в комнате игроков. Он продержал меня несколько месяцев, но потом я уже не хотел уходить.

Я стал частью команды, хотя и продолжал скандалить с Билли по любому поводу. В следующем сезоне они заставили меня подавать мячи, иногда разрешая немного потренироваться и покидать мяч. Один раз на тренировке Билли замордовал меня. Перед глазами стояли красные круги, но, когда мяч полетел на меня, я от ярости так ударил по нему, что выбил его со стадиона, и тогда Хобарт подозвал Обруча Хантера...

– Обруча?..

– Ну да. У игроков всегда есть прозвища. Вильсон – Гудок-в-Тумане, Моррис – Пушечное Ядро, Джин Уитни – Кузнечик.

– Серьезно?

– Конечно.

– Наверное, у мужчин так принято.

Хэнк хмыкнул.

– Ну а как же? Не называют же знаменитую Бетси Росс Вышивальщицей или бесподобную Джейн Остин – Пальцами-в-Чернилах.

– Как насчет Кровавой Мэри?

Маргарет вздернула подбородок.

– Несомненно, ее так прозвал мужчина.

Хэнк бросил на нее взгляд, который говорил о том, что не следует испытывать его мужское терпение. Она махнула рукой:

– Продолжай.

– Я забыл, на чем я остановился.

– На Обруче.

– Ах да, правильно. Ну, Билли велел ему бросать мне мячи. В тот день какие только крученые передачи он мне ни подавал, я отбил все. Через два года я играл в команде как полноправный ее член. Мы ездили по стране, и я участвовал в играх в Чикаго, Цинциннати, Кливленде, Атланте, Бостоне и так далее. После чемпионата 1878 года мы даже попали в Европу на показательные игры. Вот почему я умею танцевать. Нам для всей команды наняли учителя танцев прежде, чем мы уехали из Штатов. Когда мы были в Англии и во Франции, то днем играли, а вечерами ходили во всякие приятные места.

Хэнк опять остановился и, казалось, не имел никакого желания продолжать, но Маргарет не отставала.

– И что случилось?

– Билли умер от сердечного приступа в конце сезона 1883 года. Знамя разыгрывалось между «Бостоном», «Филадельфией» и «Чикаго». В дело вмешались толстосумы, и всякие аферисты стали предлагать тем игрокам, кто согласен уйти в сторону, большие денежные суммы в качестве отступного.

Он опять замолчал, бросил гальку в море и уставился в песок, , сложив руки на коленях.

– И?

Он пожал плечами.

– Мы проиграли. Разразился большой скандал, и многие игроки были занесены в черный список. В частности я.

– Я не верю, что ты бы взял отступные.

– Черт побери, Смитти. Первый в своей жизни кошелек я украл, когда мне было шесть лет.

– Мне наплевать, чем ты там раньше занимался. Я никогда в это не поверю.

– Ты сама меня называла мошенником.

– Я была не права.

– Боже правый, чем черт не шутит, когда ты спишь.

– Тебе ничто не поможет уйти от ответа.

– Да, пора бы мне уже привыкнуть к тому, что с тобой это не пройдет.

– У меня только один вопрос.

– Ну да, да! Ты права, я не бросил команду, но все равно попал в черный список, новый владелец решил, что от меня одни неприятности. И я оказался весь в дерьме.

– Это был совсем не тот вопрос, ответ на который я хотела услышать.

– Нет?

Она покачала головой.

– Тогда какой же?

Она улыбнулась:

– Я хочу знать твое прозвище.

Хэнк от души рассмеялся, и его напряжение сразу прошло.

– Ты сумасшедшая! – Он повернулся к ней: – Вы с Биллом Хобартом бы сошлись. У вас очень много общего. Он был такой же упрямый, настойчивый, как ты, и очень быстро соображал.

– Я жду.

Хэнк отвернулся, потер подбородок и пробормотал что-то в ответ, но в этот момент волна разбилась о берег с плеском.