Читать книгу - "Проснись, Рапунцель - Катти Карпо"

Ее ожидания не оправдались. Яков завернул в сторону, противоположную той, где остались Шушу и ее деятельная команда.

Дальше в темноту.

Чертыхнувшись, Даня скинула с себя плащ прямо на пол и последовала за Яковом. Сумка методично била по пояснице, а желание оторвать у строптивой Принцессы хотя бы одно красивое ухо возрастало с каждым столкновением с новым препятствием. Наконец, за поворотом показался освещенный участок. Здесь еще оставались строительные леса, а на пути громоздились ящики.

Слабость Якова, как ни печально это звучало, пришлась очень кстати. Если мальчишка и правда был спортсменом, то в обычном состоянии Даня-задохлик не смогла бы за ним угнаться. Первый же ящик, заставивший Якова изменить траекторию отступления по прямой, также и затормозил его. Бросившись вперед, Даня ухватилась за один из болтающихся «хвостов» тесьмы и дернула.

Сопротивления не было вовсе. Наверное, поэтому Яков, легко утеряв равновесие, повалился в сторону, с грохотом сдвинув телом пару пустых ящиков и приплюснув седалищем картонную коробку.

– Ого. Похоже, перестаралась. – Даня с беспокойством осмотрела притихшего Якова. – Хотя… зафиксирован и ладно.

– Ты… – Мальчишка водрузил локоть на один из сдвинутых ящиков и прижался спиной к стене. В принципе, устроился как на троне. Правда, если игнорировать тот факт, что сиденьем служила наполовину раздавленная коробка, спинкой трона – голая стена, а подлокотником – чуть запылившаяся поверхность ящика. – Ты психованная?

– Не знаю. – Даня дернула замок на сумке. – Не проверялась.

«Мне бы сейчас изучать концепцию фотосессии, включаться в процесс работы да знакомиться с арт-директором и прочими, а я тут дурью маюсь. Хотя без Принцессы весь труд пойдет насмарку. Не только моя работа, но и многих других».

– Что это? – Мальчишка с подозрением уставился на термос в ее руках.

– Обед. – Даня принялась откручивать крышку.

В глазах Якова мелькнула паника. Он дернулся и попытался подняться.

И вздрогнул, когда Данина нога опустилась на ящик рядом с его растопыренными пальцами. Правую ногу девушка согнула, вжавшись коленом в плечо мальчишки.

Взяла и заблокировала.

Яков выглядел ошарашенным. А когда напор девичьего колена заставил его плотно прижаться к стене спиной, растерялся еще больше. На автомате схватился за ближайшую опору – ею оказалась Данина лодыжка, ведь сама Даня сохраняла устойчивость только благодаря ноге, упирающейся в поверхность ящика.

– Не трепыхайся, – благодушно посоветовала девушка, старательно фокусируя мысли на изначальной задумке. Было непросто. Особенно, в такой несколько… свободной позе. В платье так ногами не помашешь. А если еще вспомнить перед кем она тут раскорячилась… – Будь спокойнее. – Даня демонстративно отвинтила крышку с термоса. Их маленький закуток наполнил аромат картофеля. – А то я едва стою. Спала всего часа два от силы. Дернешься – уронишь меня. Никто тебе спасибо за мои травмы не скажет. Ах, и еще. – Ухмылка и кивок на термос в руках. – Я вооружена опасными жидкостями. Будь покладистее. А то вдруг испачкаем твои дизайнерские тряпки.

Во время вынужденного побега Яков окончательно растрепал прическу. Выбившиеся из хвоста волосы добавляли дикости и без того напряженному выражению на лице и яростному взгляду. Зверька загнали в угол.

– Нельзя портить вещи, – процедил он сквозь зубы, быстро окинув взглядом ее ноги.

От его пальцев по коже распространялось тепло. Если он проведет рукой чуть выше лодыжки, собирая в складки края брюк, то ощутит грубую выпуклость первого маленького рубца. Этого не могли скрыть даже колготки – резкий переход от гладкой кожи к деформированному краю.

И тогда он точно почувствует отвращение.

Мысли роились в голове Дани, как дезориентированные пчелы. Однако ногу с ящика она так и не убрала. Как и Яков не торопился разжимать пальцы и отпускать на свободу ее лодыжку. Может, просто забыл, что вцепился в нее в нервозном порыве?

– Ты прямо как таран. – Яков криво улыбнулся и слегка расслабился. – Прешь напрямую. Непробиваемая. Вообще.

– Ох, ты мне льстишь. Столько комплиментов разом мое эго не выдержит.

Даня извлекла из бокового кармана вытянутый предмет, обернутый салфетками, и закинула сумку к противоположной стене.

– Ты что собираешься делать? – Яков едва ли не с ужасом уставился на ложку, появившуюся из вороха салфеток.

– Не я. – Даня глубоко вздохнула, мысленно уговаривая тело потерпеть еще немного. Стоять в такой позе было не только тяжело, но и жутко смущающе. Хотя ведь Яков сам сравнил ее со сносящим все напрочь тараном. К тому же она была уверена, что, если пленника отпустить, то тот тут же рванет прочь. – Ты будешь делать. А точнее, ты будешь обедать.

Маленький термос с широким горлышком отлично удерживался на ее ладони. В подкреплении предыдущих слов Даня сунула открытую емкость Якову под нос.

– Гадость какая. – Мальчишка скривился. – Меня сейчас стошнит.

Даня оценивающе поглядела на пленника. Признаки приближающейся тошноты никак не проявлялись.

– Это суп-пюре из картофеля плюс кабачок. – Она встряхнула термос. Вырвавшийся изнутри пар принес новую волну аромата.

– Бе-е-е… адское варево. – Яков высунул язык и попытался отвернуться, но в таком положении и правда особо не подергаешься. Впрочем, он мог бы и сбросить ее с себя, она едва держалась. И тогда бы в отместку она с радостью выплеснула бы свое «адское варево» на его дорогущее шмотье.

– Может, моя стряпня и дрянь. Но даже двенадцатилетние пацаны едят ее постоянно и пока не погибли. Так что ничего с тобой не случится, Принцесса.

 – Не хочу я есть, сказал же. Отвали!

– У тебя видок не ахти. В курсе?

– Я в порядке! Все у меня нормально!

Даня прищурилась. А потом зачерпнула суп и, выбрав момент, сунула ложку в рот Якова. У того аж глаза на лоб полезли. Жидкость потекла из уголков губ, в груди заклокотало, щеки начали раздуваться.

– Меня сейчас стошнит… Уйди… – Зеленые глаза заслезились. Мальчишечьи пальцы скользнули вверх по ее ноге и добрались до рубца. Тепло потекло сквозь уродливую отметину в самую глубь, проникая в жилы, в кровь, в плоть. – Хватит… тошнит… не хочу… – Он начал задыхаться.

Даня закинула ложку в термос – краешек заскрежетал по внутренней стенке. И, максимум согнувшись, сжала подбородок Якова. Пальцы впились во впалые щеки, словно собираясь проткнуть насквозь. Капли супа с его губ соскользнули на ее руку и потекли по пальцам, оставляя влажный след.

Начавшаяся было дрожь Якова сошла на нет. Взгляд