Читать книгу - "Ангел в моих объятиях - Стефани Слоун"

Кармайкл заложил руки за спину и с укором взглянул на собеседника.

— Оставь, Маркус, у тебя же свадьба.

— Я чувствую ответственность. Если бы только я раньше понял, что он…

Предводитель «коринфян» вздохнул.

— Нам удалось собрать все восемь изумрудов, а это на время остановит Наполеона. Большего я не могу от тебя требовать. Что касается Марлоу, то, наверное, у него были свои причины так поступить. А ты должен идти своим путем.

— Мне кажется, или там и правда появились собаки? — спросил Кармайкл, быстро сменив тему и вновь став бесстрастным. — Невероятно, у них на шеях воротники из лиловых перьев?

Маркус, который собирался возразить, замолчал и не смог сдержать улыбки, наблюдая, как важно шествуют Худыш и Титус по усыпанному цветами проходу между рядами кресел, высоко подняв морды, ибо их чуткие носы мгновенно уловили божественный запах фазана, приготовленного кухаркой и намеренно спрятанного за букетами цветов возле того места, где он стоял.

— Мне кажется, этот цвет называется аметист, как драгоценный камень, символизирующий верность.

— Несомненно.

Собаки ускорили шаг, чуя близость своей награды. Найджел достал из укрытия лакомые кусочки фазана и отошел подальше, вынудив собак подойти к нему.

Маркус улыбнулся мальчику, и на сердце потеплело, когда в ответ он получил добрую, благожелательную усмешку. Ему было непросто вновь завоевать расположение Найджела, но он справился.

Они много говорили, но то, что по-настоящему сблизило их, было время, проведенное в компании друг с другом.

Мужчина и юноша почти не расставались, и рыбалка вскоре стала их любимым пристрастием. Они часами терпеливо выслушивали откровения леди Тисдейл по поводу длины рукавов, модных в этом сезоне, или пытались — как правило, безуспешно — загнать Персиваля в стойло на ночь, но род их занятий не имел значения. Главным было то, что они чувствовали себя комфортно в компании друг с другом, и это сближало их с каждым днем.

Клер медленно шла по проходу с торжественной улыбкой на очаровательном лице. Она заняла свое место напротив Кармайкла.

Желание поговорить или, что более важно, послушать привело сюда Найджела, решил Маркус и теперь поочередно смотрел то на Клер, то на мальчика.

Этот юноша немного напоминал Маркусу себя в том же возрасте. И благодаря Саре он, как никто другой, мог во многом помочь ему.

И вдруг, как будто прочитав его мысли на расстоянии, появилась Сара.

Она напоминала видение в струящемся шелке; ее темно-рыжие волосы были убраны наверх и уложены в высокую прическу; глубокое декольте открывало взору красивые молочно-белые плечи и стройную шею.

Эта хрупкая девушка возродила в нем уверенность в том, что он может быть кем пожелает, а не тем, кем хотят видеть его другие.

— Я прочитал твое письмо, — шепнул Маркусу Кармайкл, прервав его размышления.

— Письмо, которое я просил вас прочитать завтра после нашего отъезда в свадебное путешествие?

Кармайкл смущенно откашлялся.

— Пора бы тебе понять, что я очень предусмотрительный человек.

Маркус обернулся и встретил взгляд Кармайкла с иронической усмешкой.

— И?

— Ты действительно хочешь уйти из «Молодых коринфян»? — спросил Кармайкл с несвойственной ему печалью в голосе.

— Да, я так решил, — уверенно ответил Маркус.

— Понимаю, — сказал Кармайкл и посмотрел на невесту. — Чем займешься?

Маркус взглянул на Сару, которая шла по проходу в сопровождении отца, и чувство безудержной радости и счастья охватило его.

— Существует масса вариантов.

— Ну что ж, вынужден с тобой согласиться, — сказал Кармайкл и замолчал.

Сэр Артур остановился перед Маркусом. Он нежно поцеловал Сару в щеку и отдал руку дочери жениху.

— Возлюбленные братья и сестры, сегодня мы собрались перед лицом Господа нашего…

— Ты очень красивая, — прошептал Маркус, не отрывая взгляда от викария, который продолжал читать брачный обет.

— И я требую от вас двоих честного ответа, как если бы вы предстали перед Господом нашим в день Страшного суда…

— Спасибо. Должна признаться, я обожаю, когда мужчина надевает килт.

Сара смотрела в сторону сквозь полуопущенные ресницы, но на ее губах играла озорная улыбка.

Маркус бросил на девушку быстрый взгляд.

— И если нет препятствий к заключению этого брака, пусть будет священным этот союз перед Господом…

— Скажи мне честно, что у мужчин под килтом? — еле слышно пробормотала она.

— Берешь ли ты эту женщину в законные супруги перед Богом и людьми?..

— Ничего.

— Да, беру! — некстати выпалила Сара.

Небольшая группа гостей, собравшихся здесь ради самого счастливого из событий, вежливо спрятала улыбки.

— Да, беру, — ответил Маркус и, повернувшись к Саре, почти беззвучно произнес: — Я люблю тебя. Всем сердцем.

— Берешь ли ты этого мужчину в законные супруги перед Богом…

Сара радостно засмеялась, а легкий ветерок подхватил этот звонкий смех и понес его вдаль над бухтой в широкое синее море.

— Да, беру. Я люблю тебя, Маркус, всей душой и буду любить вечно, — сказала она громко, чтобы все слышали.

Маркус достал обручальное кольцо и произнес клятву, которая свяжет его с любимой навечно.

— Этим кольцом я обручаюсь с тобой, в радости и горе, в болезни и здравии клянусь не оставить тебя, и все, что имею, отдаю тебе. Во имя Отца и Сына и Святого духа. Аминь.

— Мы теперь женаты? — горя нетерпением, прошептала Сара.

— Не совсем, дитя, — сказал викарий и откашлялся. — Да не разлучит человек то, что Бог соединил священным союзом.

— Теперь все?

— Уже скоро, — усмехнулся викарий и подмигнул Саре. — Ибо Маркус и Сара по обоюдному согласию заключили этот священный союз и засвидетельствовали его перед Богом и людьми, ибо дали друг другу клятвенные обеты верности и любви и тожественно подтвердили это обменом колец и соединением рук, объявляю их мужем и женой. Во имя Отца и Сына и Святого духа. Аминь… Можешь поцеловать своего жениха, — сказал викарий Саре.

Наконец-то!..

Сара повернулась к Маркусу и обвила его шею руками.

— Помнишь, о чем я тебя просила тогда на вершине утеса?

— О том, чтобы я поцеловал тебя, — ответил он, — и никогда, никогда не останавливался…

— Именно, — сказала она и прильнула к нему, веря и надеясь, что муж сделает ее самой счастливой женой на свете.

Маркус поцеловал невесту, и его губы дали обет вечной любви, и она ответила тем же.