Читать книгу - "Красная помада для бибабо - Алёна Воля"

— Лоночка хорошая девочка. — Ответил Вадим после паузы. — Но ей не нужен такой скот как я. Она будет отличной женой кому-то. Утешу сегодня ее. Сам знаешь — ждет. И обещаю не трогать боле.

— Ну, смотри. Я за язык не тянул.

Илона тихо притронулась к моей руке, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Идем. — Беззвучно проговорила одними губами.

Мы вышли из дома и направились к беседке в углу сада.

За эти несколько минут сознание полностью сложило картинку происходящего в течение последних шести месяцев. Стали понятны вспышки злости, его предусмотрительность в некоторых моментах и то, как ловко он манипулировал мной в разных ситуациях…

О кейлоггерах я знала от Светы. Был у нее как-то такой ухажер ненормальный, который отслеживал любое сказанное слово и каждый шаг. Ну и вот — приплыли. Теперь сама лично столкнулась.

— Присаживайся. — Хрипло пригласила Илона, протягивая плед. — Набрось на себя. — После чего сама закуталась во второе покрывало, и, потянувшись, взяла с другого края стола позабытую кем-то бутылку с вином. Отхлебнула прямо с горлышка и поставила ее между нами. — Я знаю, что ты не пьешь, но если захочешь — присоединяйся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Скажу честно, мне было не по себе от всего услышанного и страшно за грядущий день, но та боль, которая светилась у Лоны в глазах, заставила окаменеть на месте. Не часто с таким сталкиваешься. И слава богу. Чувствовалось, что ей не просто плохо, ее горе проступало настолько остро, что казалось о него можно пораниться.

— Ты Марка любишь? — Спросила негромко.

— Люблю. — Ответила так же, и, взяв бутылку, сделала глоток.

— Значит, все хорошо у вас будет. — Коротко резюмировала. Подумала немного. И опять уставилась мне в глаза: — Скажи мне… научи… как привязать мужчину? Чтоб хотел не из жалости, а… а… а… — По ее щекам покатились крупные слезы, но она продолжала смотреть прямо не моргая при этом. — Как тебя. Безумно. Бешено. Дико.

Глядя на девушку мне стало жутко. Из нее ключом било отчаяние, граничащее с чем-то страшным, таким, чему не было названия и узнавать его не хотелось. Выпив еще вина, вернула бутылку на место.

— Я не знаю. Это же от людей зависит. Нет одинаковых ситуаций.

— Откуда ты силы берешь? На расстоянии его держать… Откуда?

— У меня нет выбора.

— Марк тебя не отпустит. — Ответила, криво улыбнувшись и вытерев слезы. — Сломает, но не отпустит.

Мне очень не понравился этот приговор, да и обсуждать с ней ее брата не возникало никакого желания, а потому спросила:

— Это из-за Вадима?

— Да. — Выдохнула и простонала одновременно. Минут пять собиралась с мыслями, после чего заговорила: — Я люблю его всю жизнь. Сколько себя помню, столько и люблю. Какое-то время мне даже казалось, что это взаимно. Он мой первый мужчина и единственный с кем я кончаю. Пять лет назад уехал в Вильнюс, и теперь появляется периодически… — По ее горлу прошел спазм, и она, судя по всему, чтобы справиться с ним, сделала несколько глотков вина. — Ты себе даже не представляешь, каково это — ждать встречи, месяцами считая каждую минуту. Всякий раз надеяться услышать, что ты нужна. Задыхаться от оргазма, чтобы на следующее утро сгорать со стыда из-за собственной слабости и унижения… что опять пожалел…

Мне стало не по себе от ее безысходности. Даже дрожь по телу прошла. Чем тут поможешь?

— Вадик никогда не спал со мной без презервативов. — Продолжила она самобичевание, перескакивая с темы на тему. — Роди Марку ребенка и он землю к твоим ногам положит. Мне бы так… А сегодня он придет в последний раз… слышала? — голос Илоны словно треснул, из-за чего мое сердце больно дернулось в груди.

— Выгони его. — Слова вырвались сами, еще даже не успев сформироваться в мозгах.

— Как? — обреченно уставилась на меня. — Где взять сил?

— Не пускай к себе. Любыми способами. Хоть дверь забаррикадируй или закройся и выбрось ключ в окно. Отключи телефон. Его номер занеси в черный список. Делай что хочешь, но последнее слово должно быть за тобой. Если и можно еще что-то изменить, то только так. Заглядывая собачьими глазами и выпрашивая, ты ничего не добьешься.

Илона молча слушала, впитывая каждое слово. Я непроизвольно давала надежду, хоть и не задавалась подобной целью, но видеть такую открытую рану не было сил.

— И что… потом? — несмело и явно сомневаясь, спросила она.

— А потом самое главное. Утром выйдешь, как ни в чем не бывало. Не избегай его ни в коем случае. Смотри спокойно, как смотрела бы на меня или Терезу Адамовну. Он должен четко прочувствовать отличие вежливости от слабости. И в дальнейшем будь предельно учтивой, можешь даже улыбаться, но никаких ужимок или тоски в глазах.

— Думаешь… это поможет?

— Мужчины не ценят того, что достается без борьбы. Охота на самку заложена в крови. И еще одно. Уважай себя. Человек не имеющий элементарной гордости ни у кого не вызывает положительных эмоций. — Я говорила ей все это, поражаясь сама себе. Меня словно прорвало и несло, настолько обидно было за эту бедную девушку. Но и обнадеживать попусту не имела права, а потому добавила:

— Илона, послушай меня. Я не гарантирую тебе успеха, но хуже, чем есть, ты точно этим не сделаешь. Зато сможешь в дальнейшем чувствовать себя достойно.

Мы по очереди приложились к бутылке, и я продолжила:

— Знаешь, есть такая фраза «Любить всю жизнь и разлюбить в четверг»? Так вот разлюби завтра. В воскресенье. Или сделай так, чтобы он поверил в это. Мужчина может считать только ту женщину своей, которая сама себя считает ему принадлежащей. Дай Вадиму понять, что ты ему больше не принадлежишь. И если он после этого не забегает как ужаленный, значит и жалеть тут уже не о чем. Понимаешь?

— Кажется… да. — И наконец, в ее потухших глазах появилось хоть немного жизни. — Ты так… объяснила мне все… даже странно… меня учили совершенно иначе. Девушку красит покорность.

— Кто учил? — я чуть не поперхнулась.

— Ну… мама, папа… женщина не должна так себя вести.

— Тебя, по-моему, переучили. Подчиняться мужчине и позволять вытирать о себя ноги это разные вещи.