Читать книгу - "В поисках любви - Кэтрин Кинкэйд"

На вопрос, как с ними обращаются и хорошо ли им здесь, все твердили, что саиб – чудесный человек, за чью щедрость они никогда не сумеют расплатиться. Постепенно все, кроме несчастной Гайятри, оправились от смущения и принялись беззаботно щебетать друг с дружкой. Казалось, им очень нравится, что в их ряды затесалась чужестранка.

Все по очереди приподняли чадры, и Эмма удостоверилась, что не все женщины красивы; одна даже оказалась старухой. Эмма уже была готова признать, что женщины зенаны, возможно, и не являются женами и наложницами Сикандера, но заметила одно несоответствие… Когда она в первый раз ворвалась в зенану, то насчитала шесть женщин, теперь же перед ней предстало только пятеро. Где шестая? Или она ошиблась в счете?

Всматриваясь в лица, она убедилась, что не ошиблась. В первый раз она обратила внимание на очаровательную черноглазую девушку с длинными темными волосами. Именно ее и не хватало; Эмма мгновенно смекнула, что опасаться надо ее – ту, которую Сикандер не пожелал выставить на обозрение.

– Вы удовлетворены? – осведомился Сикандер. Его насупленный взгляд был полон негодования.

– Нет. Здесь недостает еще одной, молодой и красивой, самой заметной из всех.

В этот раз Сакарам не сдержался и обеспокоенно переглянулся со своим господином. В синих глазах Сикандера не отразилось, впрочем, ничего, кроме любопытства и невинного изумления.

– Дайте-ка сообразить… – Он изобразил задумчивость. – Ах да, вы, наверное, имеете в виду Лахри. Это еще ребенок. Очаровательна, но слишком юна. Наверное, где-то заигралась.

Он говорил спокойным тоном, как бы убеждая Эмму, что ей не о чем тревожиться, но от этого она встревожилась еще больше. Инстинкт подсказывал ей, что единственная ее соперница – та самая девушка с сияющими черными глазами.

– Хотелось бы познакомиться и с ней. – Эмма поздравила себя со спокойным тоном, хотя внутри кипела.

– Пожалуйста. Сакарам, пусть ее приведут. Мисс Уайтфилд желает познакомиться с Лахри. После этого приготовь нам чай. Мы заслужили чай, не правда ли, мисс Уайтфилд? – Его церемонность только усилила ее подозрительность.

– Чай – это прекрасно.

Чай – напиток, пригодный на все случаи жизни. Хоть в чем-то Сикандер следовал английским традициям. Для англичанина чай – снадобье от всего, включая разбитое сердце.

Подчинившись Сакараму, женщины разошлись. Сакарам отправился заваривать чай, оставив Эмму наедине с Сикандером.

– Эмма… – Он взял ее за руку. – Пока мы одни, я должен кое-что тебе сказать.

– Вот как? Наверное, про Лахри?

Он кивнул:

– Боюсь, что да. Она – моя любовница. То есть была любовницей…

Эмма вырвала у него руку:

– Так я и знала!

– Подожди, Эмма. – Его пальцы впились ей в запястье. – Выслушай меня, прежде чем делать поспешные заключения. Она была моей любовницей до того, как появилась ты. После смерти жены мне было одиноко, а Лахри была юной красавицей, нуждавшейся в покровителе. Разве не естественно, что она стала моей любовницей?

– Естественно!

– Я собирался ее отослать, подыскав ей нового покровителя. Но это потребует времени и труда. Лахри преданна мне. Я надеюсь найти человека, который будет ей приятен… У меня и в мыслях не было продолжать держать ее здесь, раз мы с тобой…

– Отпусти меня! – Эмма сбросила его руку со своего плеча. Сейчас ей было невыносимо его прикосновение. Ее худшие подозрения оправдались. – Она знает обо мне? Ты говорил ей, что собираешься ее отослать?

– Мы ведь только что приехали, Эмма! Я еще не виделся с ней. Будь же благоразумна! Знаю, тебе обидно, но…

Пронзительный крик не дал ему договорить.

– Боже, что это?! – ахнула Эмма.

– Понятия не имею. Сейчас разберемся. Это во дворе. Сикандер обогнул ширму, за которой тянулся длинный выложенный камнем коридор. Сикандер устремился по нему, Эмма, подобрав юбки, побежала за ним. После нескольких поворотов, миновав полдюжины комнат, они достигли общего с главным домом дворика. Навстречу Сикандеру и Эмме уже бежал Сакарам.

– Что это за крик? Что случилось?

На вырвавшиеся у Эммы вопросы никто не ответил. Люди сбегались со всех сторон; объектом их внимания была коленопреклоненная фигура – Гайятри. Она и издавала нечеловеческие вопли, воздевая руки к небу. От этих звуков Эмма похолодела.

Сакарам первым подскочил к кричавшей и, забыв про кастовые запреты – или зная, что к ней можно прикасаться, – заставил ее подняться. Тогда Эмма увидела другое тело, простершееся у их ног.

Это тоже была женщина, вернее, молодая девушка, корчившаяся и извивавшаяся от боли. Эмма узнала Лахри. Та что-то прижимала к груди. Оттолкнув Гайятри и Сакарама, Сикандер склонился над девушкой. Эмма пригляделась, и возглас изумления сорвался с ее губ: Лахри прижимала к себе змею!

С виду черная змейка была безобидной, но поведение Сикандера подсказало, что видимость обманчива – это была смертоносная гадюка-крейт.

На горле и на щеке Лахри были заметны следы укусов, но девушка по-прежнему прижимала змею к груди обеими руками и дергалась всем телом, словно та продолжала ее жалить.

– Отдай, Лахри! – воскликнул Сикандер и вырвал у нее змею. Эмма с ужасом наблюдала, как он растянул ее, держа ее одной рукой за голову и заставляя обнажать зловещие зубы, а другой удерживая подрагивающий хвост. Он огляделся по сторонам.

– Фонтан, Сикандер! – крикнул Сакарам.

Сикандер погрузил змею в воду и долго там держал, пока она не прекратила сопротивление. Эмма тем временем опустилась на колени перед Лахри. То же сделал Сакарам. Девушка хотела что-то сказать, но не сумела. Эмма обхватила ее за плечи и приподняла ей голову с тяжелой шапкой черных волос.

Лицо и губы несчастной посинели и чудовищно раздулись, но рот двигался; Сакарам нагнул голову, чтобы расслышать ее слова. У Лахри началась агония.

Эмма была бессильна что-либо сделать. Рядом толпились женщины, присоединив свои завывания к душераздирающим воплям Гайятри. Конвульсии длились минуту, от силы две, но Эмме эти мгновения показались вечностью. Потом Лахри обмякла, ее недавно прелестное лицо сделалось восковым. Она выдохнула – это отлетел ее дух.

Эмма, потрясенная до глубины души, опустила тело на землю.

– Что она сказала перед смертью, Сакарам?

Главный слуга все еще стоял на коленях с мученическим выражением на лице и не поднимал глаз. Эмма настойчиво повторила вопрос. Сакарам нехотя поднял черные глаза:

– Она сказала, что взяла змею, когда узнала, что господин привез на смену ей англичанку.

– Она дала змее ее ужалить из-за меня?

– Да, мэм-саиб. Лишившись любви Сикандера, она не пожелала больше жить.

– Что за чушь ты несешь? – Рядом с ними опустился Сикандер. Он приподнял бездыханной Лахри веко, обреченно покачал головой и припал ухом к ее груди.