Читать книгу - "Хевен, дочь ангела - Вирджиния Клео Эндрюс"

В школе у меня завелись две подружки, которые то и дело приглашали меня к себе домой. Обе никак не могли понять, почему я все время отказываюсь. К моему великому сожалению, эти девочки, обиженные моими отказами, постепенно стали отдаляться от меня. Разве я могла им объяснить, что Китти запрещает мне водить дружбу с кем бы то ни было, так как это будет отвлекать меня от выполнения каждодневных работ по дому? И мальчикам, которые приглашали меня погулять, я тоже должна была отказывать, правда, совсем по другой причине. С кем бы я хотела видеться, так это с Логаном, а не с ними. Я хранила себя для Логана и не раз задавалась вопросом, ведет ли он себя так же.

Я по десять часов в сутки, словно рабыня, наводила в доме порядок и чистоту, но приходила Китти, и порой от этого порядка не оставалось и следа. Растения, которые я поливала, удобряла, вытирала с них пыль, от слишком большого внимания к ним стали местами привядать, и Китти кричала на меня, что я дура.

– Уж за растениями-то ухаживать может любая дура, буквально любая!

Она обнаружила-таки, что я поливала ее искусственные растения, и влепила мне пощечину, обозвала идиоткой, деревенщиной, безмозглой девицей.

– Только о мальчиках и думаешь, по глазам твоим вижу! – шумела она, когда, неожиданно заявившись домой днем, застала меня за ничегонеделанием. – Нечего тебе делать в гостиной, когда нас нет дома! И когда ты одна, то к телевизору чтобы не прикасалась. Делами занимайся, понятно тебе?

Каждый день я вставала рано, чтобы успеть приготовить завтрак. Вечером Китти редко приходила раньше семи-восьми, и мы с Кэлом ели одни. Но это почему-то не волновало ее. Она с облегчением падала на стул в кухне и задумчиво смотрела на свою тарелку, пока я не подносила еду. Она поглощала ее с волчьим аппетитом за несколько секунд, даже не успевая оценить труда, который я вкладывала в приготовление любимых Китти блюд.

Перед тем как идти спать, мне надо было прибраться на кухне, проверить все комнаты и убедиться, что там все на месте и в должном порядке, что никакие журналы не разбросаны по столам или на полу. По утрам я торопливо убирала свою кровать, потому что Китти приходила и проверяла, а потом бежала вниз готовить завтрак. Перед школой я запихивала белье в стиральную машину и включала ее, а тем временем заправляла их постель, ставила посуду в посудомойку, протирала мебель и посуду, чтобы удалить отпечатки рук, пятна, точки и прочее, и, только когда я запирала за собой дверь и направлялась в школу, начинала чувствовать себя свободной.

Теперь я хорошо питалась, была тепло и по сезону одета, и, однако, временами мне так не хватало дома. При этом я забывала о голоде, жутком холоде, лишениях, которые, очевидно, оставили во мне навечно глубокий след. Я так скучала по Тому, что порой это было просто невыносимо. Я переживала за Нашу Джейн и Кейта, за дедушку и даже за Фанни. Я скучала по Логану, но его письма помогали мне переносить разлуку с ним.

Каждый день стали идти дожди, и в школу я ездила на автобусе. Китти не хотела покупать мне плащ и сапожки или подходящие ботинки. «Скоро лето», – говорила она, словно весна была не в счет. С приближением весны у меня еще сильнее развивалась тоска по дому. Весна в горах была волшебным временем года. Жить становилось легче, склоны гор покрывались цветами, и наступала такая красота, которая Кэндлуику и не снилась. В школе я налегала на учебу с куда большим старанием, чем другие ученики. После школы торопилась домой – окунуться в уборку, стирку, готовку.

Обилие телевизоров в доме служило для меня постоянным соблазном. Часто, пребывая в одиночестве, я, несмотря на запрет Китти, скоро пристрастилась к «мыльным операм». Герои сериалов снились мне по ночам. О, у них случались проблемы куда посерьезнее, чем у Кастилов. Правда, среди их проблем не было финансовых, а все наши так или иначе были связаны с деньгами, по крайней мере, так это мне виделось теперь.

Каждый день я заглядывала в почтовый ящик в ожидании писем Логана, которые приходили регулярно, и Тома, который пока не подавал признаков жизни. Однажды, вконец расстроенная отсутствием весточки от Тома, я написала мисс Дил, объяснила ей, как мы все были проданы, и попросила ее помощи в поиске братьев и сестры.

Миновало несколько недель, а от Тома по-прежнему не поступало вестей. Письмо, которое я отправила мисс Дил, вернулось со штампом «Адресат неизвестен».

А тут еще и Логан перестал писать! Первой моей мыслью было – у него завелась другая девушка. Мучимая догадками, я прекратила писать ему. Проходили дни без писем от Логана, и я стала думать, что никому-то я по большому счету не нужна, никто меня по-настоящему не любит, один только Кэл. Он был моим спасителем, единственным другом на свете, и все мое существование все больше и больше зависело от него. Тихий дом с появлением в дверях Кэла оживлялся, включался телевизор, и работу по дому можно было забыть. Около шести вечера я, уже приготовив обед, начинала с нетерпением ждать его, чтобы накрыть на стол. Я вовсю старалась, чтобы украсить стол, приготовить его любимые блюда, уже не думая, растолстеет или не растолстеет Китти от мучной пищи, которая ему нравилась и мне тоже. Когда часы на камине отбивали шесть, у меня навострялись уши и я ждала шума знакомого автомобиля. Я подбегала к двери из гаража, принимала у него пальто, и мне нравилась церемония приветствия, которая каждый день была одной и той же:

– Привет, Хевен. Что нового?

Его улыбка озаряла мою жизнь, его шутки вызывали у меня смех. Он был для меня светом в окошке, я забывала все его слабости, связанные с Китти. Что мне в нем особенно нравилось, так это то, что он слушал, действительно слушал меня, когда я говорила с ним. Я видела его как бы в роли отца. Именно такого отца, который не только любил бы меня, но и высоко ценил. Кэл меня никогда не критиковал и всегда, в любом случае, был на моей стороне. Хотя, когда дело касалось Китти, это никогда особенно не помогало.

– Пишу и пишу, а Фанни не отвечает, Кэл. Пока я здесь, я отправила ей пять писем, а она хотя бы открыточку в ответ. Вот вы бы могли так со своей сестрой?

– Нет, – печально улыбнулся он. – Но, кстати, из моей семьи никто не пишет мне, ну и я им не пишу. С тех пор как женился на Китти. А Китти ни с кем не хочет делить мою любовь.

– И Том что-то тоже не пишет, хотя Логан дал ему мой адрес.

– Может быть, и так, что Бак Генри не оставляет ему времени на письма. Или вообще не хочет, чтобы Том с кем-нибудь переписывался.

– Но Том наверняка нашел бы способ…

– Потерпи. В один прекрасный день ты увидишь письмо от Тома в нашем почтовом ящике, я уверен.

За одну эту фразу его можно было полюбить. Я любила Кэла за то, что благодаря ему я чувствовала себя хорошенькой, за то, что он хвалил мои кулинарные способности и ценил работу по дому. Китти – та вообще ничего не замечала, пока я не делала какой-то ляп.

Прошли недели, в течение которых мы с Кэлом становились все ближе друг другу, как настоящие отец и дочь. Тем более что Китти часто не появлялась дома до десяти-одиннадцати часов. Я считала, что лучше Кэла в моей кэндлуикской жизни никого нет. Для Кэла мне хотелось сделать что-то особенное. Он имел пристрастие к необычным блюдам из яиц, и впервые в жизни я собралась приготовить для него то, о чем он часто просил Китти – сырное суфле. Восхитительная женщина по телевидению научила меня многому, например, как готовить изысканные яства.