Читать книгу - "Магия любви - Светлана Лубенец"

Мне хотелось плакать. Я сидел и раскачивался из стороны в сторону, как неваляшка. Ритка очень испугалась. Она ожидала, что я начну гоняться за ней по квартире, ругаться, щекотать, как обычно, когда она трогала мои вещи. Но в этот раз она натворила дел, сама того не понимая. А у меня не выходило сердиться, отчаяние поглотило без остатка. Только идиот мог оставить важное письмо открытым. Вот я лопухнулся!

– Боись, – Рита осторожно трогала меня за плечо. – Не деяй так. Мне стйашно.

Начала гладить меня по голове, будто это я был маленький, а не она. И слезы сами собой брызнули из глаз. Я уткнулся носом Ритке прямо в плечо и ныл, как младенец.

– Только ты маме не жауйся, что я тебя обидея, – просила Рита, неловко обнимая мою голову.

– Не буду. Сам виноват…

– А где тебе бойно?

Я хлопнул себя по груди.

– Живот? – забеспокоилась Рита. – Йуки гйязные в йот бйал?

– Да при чем тут руки? Нет, ты не поймешь, – хлюпал я. – Это первая любовь…

– Пейвая йубовь? – озадачилась Рита. – Ты же стайик.

– Я старик? – мне даже плакать перехотелось.

– Тебя так Никита называет, – утверждала Ритка.

И точно, Бочкин часто звал меня «старик». Вот сестра отмочила – даже рассердиться на нее толком не получалось.

– Думаешь, я уже стар для первой любви? – заглянул ей в лицо.

Рита кивнула.

– А ты что, уже влюблялась? – спросил ради шутки.

Она опять кивнула. Ну дела!

– Давай-ка рассказывай! – я немедленно усадил ее к себе на колено.

– Это тайна, – шептала Рита. – Его Антон зовут. Он меня в щеку поцейовай…

Вот это да! Пока я мучаюсь от первой любви, моя младшая сестренка вовсю целуется на детской площадке! И куда смотрит мама?

– И ты его любишь?

– Это моя пейвая йюбовь! А я у него втояя. Ему уже вот сколько.

Ритка показала мне пятерню. Значит, парень был на год ее старше. Во дают – молодое поколение! Я разглядывал сестру, как заморскую зверюшку. Вроде вертится с утра до вечера под ногами, и, кажется, в голове у нее ничего нет, кроме мелких пакостей. А там, оказывается, бурная личная жизнь. В комнату зашла мама. Она была насторожена: почему это мы с сестрой вдвоем, и так тихо.

– Что тут происходит? – она с удивлением уставилась на нас с Риткой, сидящих в обнимку на полу.

– Пейвая йубовь, – сообщил я.

Мама нахмурилась, потом улыбнулась.

– Смотрите у меня! – пригрозила пальцем, а после будто вспомнила, зачем пришла. – Борис, у тебя скоро день рождения. Ребят уже позвал?

– Думаю, – пробурчал я.

– Думай быстрее, времени почти не осталось…

Мама вышла из комнаты. Я снял с колена Ритку и подтолкнул к двери. В этот раз она не стала спорить, упираться, а спокойно вышла в коридор. Совсем как взрослая. Испорченные остатки письма я тут же стер, чтобы глаза мои их больше не видели. И в тот же миг понял – ничего писать больше не буду. Все это глупости. Надо смотреть правде в лицо. Нет ничего проще и правильнее нормального разговора. Письма для тех, кого разделяют расстояния, а мы с Ингой жили в соседних дворах. Теперь я даже радовался, что Ритка стерла мое послание, и пообещал себе – после каникул обязательно поговорить с Ингой начистоту. А может, позвать ее на день рождения? И тут я понял, что у меня возникла новая проблема…