Читать книгу - "Расчёт по-королевски - Хизер Лайонс"

любоваться видами города, но… может, ты отравишься едой? Или проснёшься не с той ноги? Я зайду, чтобы проведать тебя, и тогда мы сможем поговорить. Скажем, за чаем? — его губы свернулись в грустное подобие улыбки. — Как в старые времена. Если рассматривать неделю чая достаточной для этого.

Я посчитала в уме время, когда Паркер и Ким могли бы прилететь. Чай днём был бы как раз вовремя. Если всё пройдёт как спланировано, самолёт из Нью-Йорка приземлится в Париж именно в это время.

Передо мной поставили тарелку, наполненную изысканной едой. И я сказала Мэтту:

— Это свидание.

Глава 55

Кристиан

— Могу я быть честной с тобой?

К слову, Шарлотта всегда говорила честно со мной, начиная с нашего первого разговора по телефону.

— Конечно, не мне прерывать эту традицию, — сказал я ей.

— Как же не Вам, — её глаза сузились. — Хотя бы обдумайте это.

Я ничего не сказал. При всём своём уважении и даже симпатии к личной помощнице Эльзы, заверения Шарлотты в искренности своих чувств к её начальнице не были моей главной задачей на этот вечер.

— Я думаю, даже если бы Эльза не встретила вас, она бы всё равно воспротивилась выходить за кого-либо, кого едва знала, и, уж тем более, кого не любила. Она миллион раз заводила с отцом спор из-за этого накануне Десятилетнего Саммита. Уверена, что вы хорошо осведомлены о её упрямстве…

— Это ещё мягко сказано, — пробормотал я.

— И что она желает самого лучшего для своей страны. Жители Ваттенголдии обожают её.

— Это они правильно делают.

Шарлотта положила бумаги, которые она читала, на стол и полностью развернулась ко мне.

— Потеря её станет для нашей страны самым страшным разочарованием.

Я взял свою бейсболку и направился к двери.

— Неужели?

* * *

Эльза покидала ресторан в сопровождении вспышек света и любопытствующих лиц, желавших увидеть не одну, а сразу две королевские особы вместе. Она улыбалась своей королевской улыбкой, той, которая выражала дружественную терпеливость. Мэтт был справа от неё, его рука лежала у неё на пояснице.

Он довёл её до лимузина — в котором её ждал я — прижавшись к ней ближе, чтобы прошептать что-то на ухо. Уголки её губ вздёрнулись кверху, когда она приложила ладонь к его щеке, и затем они оба обменялись воздушными чмоками. Я отодвинулся подальше, ближе к окну, разделявшему переднюю и заднюю части салона, удостоверившись, что сижу на стороне для пассажиров.

Водитель открыл дверь машины, чтобы Эльза смогла сесть в неё. Её глаза быстро стрельнули в меня и затем вернулись к Мэтту.

— Увидимся завтра, — говорил он.

Дверь захлопнулась, оставив нас в окружении тонированных окон.

— Ты слишком далеко, — она похлопала по сиденью рядом с ней. — Так, синяков нет, значит вечер с Шарлоттой не закончился дракой на подушках?

Машина отъехала с обочины, и тогда я смог перебраться к ней.

— Увы, нет. Добрую часть вечера она общалась с мужем по телефону.

— А чем ты занимался?

— Я разговаривал с братом. Моя мать… мягко говоря, недовольна тем, что я сейчас нахожусь не в стране.

— В смысле?

— В смысле, я надеюсь, что ты никогда не забудешь, что Великая Герцогиня совсем не та, за кого себя выдаёт на публике.

В синеве её глаз вспыхнуло беспокойство.

— Впрочем, это неважно. Она может беситься из-за всего, чего ей хочется, но… С меня довольно её манипуляций. Я сейчас там, где хочу быть.

После моих слов Эльза смотрела на меня так, словно я был единственным мужчиной на земле, и у меня голова пошла кругом от обуревавших меня эмоций. «Я люблю тебя», — хотел я сказать ей, когда я приблизился к её прекрасному лицу. «Я люблю тебя. Я обожаю тебя. Я не смогу жить без тебя».

Но я ничего из этого не сказал. В эту секунду чувства были слишком сильны, чтобы формулировать связные предложения, поэтому я просто поцеловал её. Сначала мягко, как при нашем первом поцелуе в Калифорнии, и я вмиг оказался под её чарами, потому что её губы был горячими и манящими, как магнит, от которого я был не в силах оторваться.

Она схватила меня за плечи, притягивая ближе к себе. Машина притормозила, вне сомнений, из-за светофора, и откуда-то из глубин моего сознания мне вспомнилось, что по дороге до отеля будет ещё целая куча светофоров. Я мог бы сказать, что это имело значение и что я беспокоился о правилах приличия или хотя бы о риске быть застуканными за чем-то. Но все окна вокруг нас были такими тёмными — даже то, что было поднято между нами и шофёром — и мне так сложно было противиться своему желанию…

Я притянул её к себе на колени, расположив её ноги вокруг меня. Наши поцелуи становились всё более страстными, мой язык сплетался с её языком, пока она не простонала мне в рот. Чёрт, какой же это был потрясающий звук! Я совсем разгорячился.

Я хотел её. Здесь. В этой самой машине.

Словно услышав мои мысли, Эльза отклонилась назад и расстегнула своё платье-пальто. У меня во рту пересохло, а член встал как каменный.

Под одеждой на ней был только кружевной лифчик и трусики.

— Ты ходила на ужин в одном пальто? — я стянул с её плеч шерстяное платье, а потом провёл руками вдоль её рук на пути к её груди. — Что случилось с тем платьем, которое я помогал тебе одеть?

Она совершенно обворожительно рассмеялась, отчего моя голова ещё сильнее закружилась от счастья.

— Так как ты согласился встретить меня, я решила, что платье будет лишним. Я скинула его перед тем, как выйти. Ты разве не видел, что оно висит в спальне?

Я прижался губами к её шее и слегка втянул кожу губами. Её голова запрокинулась назад, отчего её длинные волосы рассыпались по моим пальцам, проворно расстёгивавшим лифчик. Я аккуратно снял его, скинув на соседнее сиденье.

О боже, как же я любил её грудь!

Я нагнулся и начал обводить кончиком языка вокруг соска. Она тихо постанывала, крепче сжимая пальцами мои плечи. Я покачивал её, упиваясь ощущением того, как мой член тёрся о крошечную полоску шёлковых трусиков, которые всё ещё были на ней. Мои зубы покусывали набухшие соски, после чего я снова вернулся к её губам ради жаркого поцелуя, заставившего меня изнывать от желания быть внутри неё.

Она стащила с меня футболку через голову, швырнув её назад.

Я просунул пальцы под краешки её трусиков. Она