Читать книгу - "Рыцарь надежды - Кристина Додд"

— Отошли все назад! — твердил он.

— Послушай, — она еще надеялась его образумить, — я пошлю в аббатство деньги, чтобы мне отпустили это прегрешение.

Но он не желал ничего слушать. Подумать только, каких-то два дня назад она была нищей приживалкой, а сейчас имеет все, что душе угодно!

Подумывая о женитьбе, Хью рассчитывал взять в супруги женщину, которая бы во всем от него зависела и ревностно пеклась о его благе, понимая, что от этого зависит и ее собственное. Встретившись в аббатстве с Эдлин, он решил, что она как нельзя лучше подходит на роль жены.

Поставив на пол сапог, Хью сунул в него ногу, притопнул и, взявшись за края голенища, натянул его.

Как он просчитался! Эдлин умудрилась выжить и даже преуспеть в условиях, в которых большинство женщин пропали бы ни за грош. Он обманывал себя, стараясь не замечать ее уверенности в собственных силах, независимости и упрямства. Он уверил себя, что их брака хочет Всевышний, который привел в аббатство Эдлин, а потом и Уортона с его тяжелой ношей. Не может быть, чтобы Господь послал ему неподходящую женщину!

Хью поставил на пол второй сапог и сунул в него ногу. Мысль о Божьей воле не давала ему покоя. А вдруг он ошибся? Что-нибудь не так понял?!

Он попытался натянуть сапог, но тот скособочился, нога съехала набок, и Хью оступился.

— Не ушибся? — бросилась к нему Эдлин, завернувшись в одеяло.

Он поднял на нее глаза. Ее лицо с ямочками на молочно-белых щеках казалось ослепительно прекрасным. Из складок одеяла выглядывала правая нога, изящный изгиб которой напомнил Хью о том, как совсем недавно, ночью, Эдлин обвивала ногами его бедра…

Нет, сейчас не время думать об этом! Хью жестом остановил жену.

— Я сам справлюсь!

Она поджала губы в недовольной гримаске, которая так его раздражала.

— Пожалуй, мне тоже пора одеться, — равнодушно сказала она.

Будто это могло им помочь справиться с размолвкой!

Придержав обувь за носок, Хью надел сапог как следует.

Он во что бы то ни стало хотел дать Эдлин все. Он жаждал быть ее покровителем и защитником, единственным, кому бы она дарила свою любовь. Ей вовсе ни к чему расточать свои улыбки другим мужчинам! И зачем ему знать, что ее чары заставляют даже отъявленных грабителей отдавать ей свою добычу? Если она может выжить самостоятельно, то к чему ей муж?

— Ты наденешь ее? — спросила Эдлин.

Почувствовав некоторое удивление в ее голосе, Хью обнаружил, что стоит с мантией в руках и тупо на нее смотрит.

— Накинь же ее на плечи, — сказала Эдлин. Уже полностью одетая, она стояла перед ним, слегка расставив ноги и уперев руки в бока. — Так ты настаиваешь, чтобы я обидела людей Ричарда, отослав им обратно подарки?

— Оставь их себе! — Хью резким движением запахнулся в мантию и решительно направился к двери, пообещав себе не произносить больше ни слова. Но передумал и вернулся. — Скажи мне только одно. — Он поднял вверх указательный палец. — Ты действительно любила меня в юности?

Бросив негодующий взгляд на этот торжественно воздетый палец, она посмотрела Хью в лицо, и ее губы тронула улыбка.

— Да, любила.

— Тогда, черт побери, постарайся полюбить меня снова!

* * *

— Миледи что-то не нравится? — робко спросила Неда, показывавшая новой хозяйке кухню.

— Нет-нет, здесь все замечательно! Это одна из лучших кухонь, которые мне доводилось видеть, — рассеянно ответила Эдлин, обводя хмурым взглядом большой очаг, сверкавшую чистотой посуду и главного повара. — Просто я, к своей досаде, совершенно забыла, какими тупоголовыми упрямцами бывают мужчины, — неожиданно добавила она.

Дюжий повар посмотрел на нее с испугом.

— По-моему, это очень трудно забыть. Особенно если напоминание всегда перед глазами. Вы ведь имеете в виду… какого-то конкретного мужчину? — спросила Неда.

По дипломатичной паузе, которую сделала жена домоправителя, Эдлин догадалась, что повар принял ее замечание на свой счет.

— Ваша кухня поистине великолепна, — натянуто улыбаясь, сказала она ему, чтобы сгладить неловкость.

Тот вздохнул с облегчением.

— Говоря о тупоголовых упрямцах, я имела в виду прежде всего мужей, — пояснила Эдлин Неде, с которой вдруг стала весьма откровенна.

— В честь вашего прибытия повар распорядился зажарить целого быка! — сообщила та, легонько подтолкнув хозяйку вперед, не решаясь пока пускаться в рассуждения на предложенную тему. — У вас будут пожелания относительно прочих блюд?

Что будут подавать к столу во время предстоящего пиршества, совершенно не заботило Эдлин: она имела случай убедиться, что готовили здесь отменно. Однако кухонная челядь уже выстроилась для церемонии приветствия и явно ждала похвалы от графини. Эдлин немного смутилась: ей и раньше доводилось участвовать в подобных «смотринах», но ни разу под руководством такого знатока этикета, как Неда. Когда новая хозяйка, стараясь запомнить каждое имя, поприветствовала всех до последнего поваренка, они с Недой направились через двор к коровнику.

— Вы навсегда завоевали их сердца, миледи, они будут служить вам с радостью, — заверила ее Неда.

Но Эдлин не терпелось вернуться к прерванному разговору.

— Дело в том, — сказала она, — что до брака с графом Роксфордом я целый год жила в аббатстве среди монахов. Там я совершенно забыла о мужском норове.

— Понимаю! — ответила Неда, запахиваясь в плащ, потому что пошел дождь. — Как не забыть! Я не встречала ни одного монаха, которого можно было бы назвать нормальным мужчиной!

— Нормальным? — Эдлин не любила этого слова. — Но они самые что ни на есть нормальные мужчины!

— О, они, конечно, почтенные, святые люди, — поспешно добавила Неда, — они преданно служат. Богу, но…

Тут она открыла дверь коровника, и навстречу им бросилась одна из доярок.

— Здравствуй, Джудит. Это наша новая хозяйка. Она пришла взглянуть на коров.

Эдлин вовсе не хотела глядеть на коров. Ей не терпелось продолжить разговор с домоправительницей о монахах, но вместо этого ей пришлось гладить отменно выглядевших животных и заглядывать в деревянные ведра, восхищаясь их чистотой.

— Ты что-то собиралась рассказать о монахах? — напомнила она, едва они с Недой вышли за порог.

— Ох, я совсем не хотела вас обидеть, миледи. Уверена, вы знакомы со многими весьма достойными монахами. У меня дядя и брат тоже в монахах, я очень их люблю и уважаю.

— Но все же? — настаивала Эдлин. — Что тебя не устраивает?

— Да можно сказать, что они для меня потеряны. Они живы-здоровы, хоть и многое выстрадали, чтобы стать ближе к Богу. Они хорошо исполняют свой долг, но для меня в их жизни больше нет места. — Она задумчиво смотрела куда-то в дальний угол двора. Дождевая вода, стекая с соломенной крыши коровника, лилась им под ноги, и Неда отступила назад, прислонившись к стене.