Читать книгу - "Непокорный ангел - Джейн Фэйзер"

Он поднялся наверх. Генриетта, облегченно вздохнув, хотя ее не покидало неприятное чувство, что это облегчение временное, пошла на кухню отдать распоряжения повару и Хильде.

Дэниел вошел в столовую, держа за руки своих снова повеселевших дочерей, чья обида исчезла, когда отец позвал их к столу. Обед прошел оживленно, в значительной степени благодаря отсутствию госпожи Кирстон, хотя все воздерживались комментировать этот факт. Позже Генриетта отправилась с девочками на верховую прогулку. Слушая их болтовню, она одновременно пыталась решить новую проблему, возникшую из-за поспешного ухода взволнованного Уилла, что вызвало у Дэниела неприятные вопросы.

Король приказал лорду Моррису без промедления готовиться к отплытию в Шотландию. Лорд намеревался сделать это через три недели, и его жена и дочь должны были отправиться вместе с ним.

Уилл был в отчаянии от этой новости, а Джулия просто впала в прострацию. Никто из них и не думал о возможности как-то предотвратить разлуку, что заставило более энергичную Генриетту снова искать выход из положения. Она видела только два варианта. Джулия бежит из дома, и Уилл увозит ее в Англию на ближайшем корабле, а затем беглецы обращаются к родителям Уилла. Госпожа Осберт — весьма практичная женщина, и после неизбежной трепки она в конце концов приняла бы молодых. Или же Генриетта попытается убедить леди Моррис оставить дочь у Драммондов на том основании, что это безопаснее для Джулии и более удобно для Моррисов, пока так или иначе не решится судьба сторонников короля.

Сама Генриетта склонялась к первому варианту как к наиболее решительному, однако подозревала, что главные герои предпочтут второй, поскольку в этом случае им не придется ничего решать самостоятельно, делая трудный выбор. Однако это их дело, напомнила себе Генриетта, а ее роль заключается только в том, чтобы помочь им. Конечно, необходимо посоветоваться с Дэниелом, чтобы сделать такое предложение Моррисам, поскольку исходить оно должно именно от него. Леди Моррис, конечно, примет это во внимание.

— Гэрри, это пустельга? Правда, Гэрри? — Крик Нэн прервал размышления Генриетты, и она посмотрела вверх, в серое зимнее небо, где над жнивьем парил ястреб.

— Нет, мне кажется, это большой ястреб, — сказала она. — Птица слишком велика для пустельги, и у нее короткие крылья. Видишь их?

Нэн с важным видом вглядывалась в небо, и Генриетта тайком улыбнулась. Девочка уверенно сидела на пони, и ее темно-зеленый костюмчик для верховой езды был миниатюрной копией амазонки Гэрри. Черные блестящие глаза были очень похожи на отцовские. «Будут ли у моего собственного ребенка такие же глаза?» — подумала Генриетта. Дэниел наконец согласился не принимать мер предосторожности, и она с постоянно растущим нетерпением ждала того дня, когда сможет сказать ему, что беременна.

— Кажется, нам пора домой, — сказала Гэрри, внезапно вспомнив о времени. В январе очень быстро темнело.

За ужином она начала разговор о Джулии.

— Я буду очень скучать по ней, если она уедет, и ей тоже не хочется покидать Гаагу. Я уверена, если ты обратишься к ее родителям, они разрешат ей остаться у нас на некоторое время. Она может поехать в Англию с нами, когда… ты тоже отправишься туда. — Она облизала кончик пальца и собрала крошки хлеба со стола, затем тихо сказала: — Мне было бы гораздо спокойнее с ней в такое тревожное время.

Дэниел немного помолчал, размышляя, стоит ли оставлять Джулию с Генриеттой. Плохо то, что здесь часто бывает Уилл. Впрочем, нельзя быть эгоистом, решил он. Жена не скрывала, что боится предстоящего сражения, и он ничем не мог утешить ее. Если общество Джулии даст ей поддержку и силы, то он не станет отказываться от такой перспективы.

— Хорошо, — сказал Дэниел. — Можешь передать мое приглашение леди Моррис завтра утром. Я напишу его сегодня.

Однако в этот вечер приглашение не было написано. Внезапно раздался резкий стук в дверь, заставивший Дэниела подняться с раздраженным восклицанием:

— Надеюсь, это не Уилл.

— Конечно, нет, — с негодованием сказала Генриетта, защищая своего друга. — Он не приходит без приглашения в такое время. Ты это прекрасно знаешь.

— Пожалуй, — согласился Дэниел, подходя к двери столовой. Хильда отодвинула задвижку. — А, Коннот, какой дьявол принес тебя в эту пору? Входи, выпьешь вина?

— Благодарю, Драммонд. — Уильям Коннот вошел в столовую, его обычно унылое лицо на этот раз было взволнованным. — Прошу прощения за беспокойство, леди Драммонд.

— Не стоит извиняться, — вежливо ответила Генриетта. — Пожалуйста, садитесь ужинать с нами. Вам нравится пирог с олениной?

— Нет, спасибо, я уже ужинал. Но выпил бы стаканчик вина. — Он сел и оглядел стол с тем же несвойственным ему выражением лица. — Драммонд, только что получено известие, что шотландцы короновали его величество в Скоуне. Это прямой вызов, который парламент не оставит без внимания.

Дэниел тихо присвистнул, а Генриетта внезапно почувствовала тошноту и сделала большой глоток вина. В конце концов этот страшный момент настал, несмотря на ее мольбу отвратить его. Теперь ее муж возьмется за меч, как многие другие мужья и отцы. С именем Бога они пойдут на битву, в которой обе стороны верят, что сражаются за свою честь и убеждения. А ей остается только ждать и надеяться, что муж вернется с поля боя живой и невредимый, и не важно, победит он или проиграет.

Дэниел посмотрел на жену через стол, читая ее мысли на побледневшем лице и в больших карих глазах.

— Пройдет еще некоторое время, прежде чем Кромвель ответит на вызов. Мы должны ждать приказа его величества.

Генриетта с трудом улыбнулась:

— В таком случае я придержу свои страхи до этого момента.

— Утром я сам схожу к леди Моррис, — сказал он, надеясь утешить ее.

Генриетта только кивнула, подумав, что она использовала свой страх как дополнительный стимул, заставивший Дэниела пойти навстечу ее желанию, и теперь получила по заслугам, каким-то образом спровоцировав плохие новости. Впрочем, разве Дэниел считал, что это плохие новости? Разумеется, нет.

Когда они наконец легли спать, Генриетта прижалась к нему, не говоря ни слова, но ему и не нужны были слова, чтобы понять чувства жены. Он долго обнимал ее, стараясь утешить, пока не почувствовал, что она немного успокоилась, а затем начал медленно, и нежно ласкать, ведя по извилистой дороге к забвению. Когда Дэниел понял, что она окончательно успокоилась, он взял ее с неистовой страстью, которая изгнала демонов страха… из них обоих. Дэниел осознал это на какое-то мгновение, прежде чем потерял способность ясно мыслить и их обоих поглотил водоворот наслаждения.

— Я люблю тебя, — прошептала Генриетта, прижимаясь к груди мужа и слыша, как под ее щекой громко стучит его сердце.

— А я тебя, моя фея.

— Это преступление — разделять двух людей, которые так любят друг друга. Ты не согласен?

— Ужасное преступление, моя фея. — Он зевнул. — Но еще большее преступление не давать мне спать. — Дэниел поцеловал ее в макушку и тотчас уснул.