Читать книгу - "Площадь согласия. Книга 2. Навстречу счастью - Наталья Батракова"

— А дальше? Ты знал, против кого играешь? — теперь уже Алексей пристально посмотрел в глаза Филевскому.

— Вначале не знал, а когда узнал, решил повести с тобой игру по старым правилам, — без тени смущения признался тот. — Наверное, с институтских времен что-то во мне взыграло… Такой шанс для реванша выпал! Все предусмотрел, кроме одного: не думал, что Тамара Аркадьевна вопреки моей просьбе поспешит выгнать своего охранника. Не будь этого — ни ты, ни твоя контора ни за что не догадались бы, чьих это рук дело… Хотя, может, и к лучшему, что Томка карты раскрыла: тебя такой суммой все равно не накажешь, а моя совесть будет чиста. — Он сделал глоток пива.

— А как же ее совесть?

— За Тамару Аркадьевну не беспокойся, с совестью у нее все в порядке. Как узнала, что это твой холдинг, несколько раз повторила: ее план не против тебя. Из-за этого на последнем этапе и вышла нестыковочка: я-то ее из игры уже вывел!.. Это у нас с тобой старые счеты, ее они не касаются… Хотя… — Филевский задумался: — Ведь именно она когда-то оказалась пиковой точкой борьбы за наше первенство! Да только ни мне, ни тебе она не по зубам оказалась… И пока сама того не захочет — никто ее не возьмет.

«А ведь он прав», — неожиданно согласился Алексей.

— Ну, положим, мне ты отплатил, — заключил он. — И что дальше?

— А ничего: вот сижу перед тобой, в грехах каюсь… А ты говоришь: сын… Две дочки у меня. — Филевский снова потянулся к пачке с сигаретами. — Так и осели в Праге: старшая в школу пошла, в первый класс. — При этих словах он улыбнулся. — Жене магазинчик купил, домик в пригороде. Так и мотаюсь: туда да обратно. Еще годик поработаю и уйду на пенсию: буду стричь газон да детей растить. Устал, сердце пошаливает… А ты уверен, что Тамарин сын не от тебя? — вдруг поинтересовался он.

— Уверен.

— Ну, раз уверен… Тогда совсем непонятно: неужели в то время у нее был кто-то еще? — озадачился Филевский и пояснил: — Сергей ведь в декабре восемьдесят третьего родился, и, если мне не изменяет память, вчера ему исполнилось восемнадцать.

— Как… восемнадцать? — недоверчиво переспросил Алексей и принялся быстро подсчитывать в уме: получалось, что забеременеть Тамара должна была в марте. — Но ведь… Нет, этого не может быть! Откуда ты знаешь, когда он родился?

— В Томкин паспорт как-то заглянул. Спросить все недосуг было, а сама она этой темы никогда не касалась. Может, недоношенный? — со знанием дела предположил Филевский. — У нас Машка тоже недоношенная родилась, полтора килограмма всего. Сейчас и не скажешь — сверстников на голову выше, но тогда намучились мы с ней, еле выходили… Деньги я тебе завтра верну на тот же счет, — снова стал он серьезным. — Могу и моральный ущерб оплатить, скажи сколько.

— Какой ущерб?

— Любой, — без раздумий ответил Саша. — Не хочу я вас с Тамарой лбами сталкивать. Она, конечно, баба сильная, хватка в делах — любой мужик позавидует, но ведь ты сильнее: и в финансах, и в возможностях! Со мной делай все, что хочешь, а ее не трогай. Очень прошу… Я ей гораздо большим обязан. — И, вздохнув, добавил: — Начиная с того вечера, когда нас с тобой после драки чуть из института не поперли. До сих пор не пойму, почему ректор приказ не подписал.

«И за это ты ей тоже обязан», — мысленно добавил Алексей и потянулся к меню.

— Есть хочу, — неожиданно произнес он. Наблюдатели за соседними столиками облегченно вздохнули. — Ты как? Обедал?

— Какое — обедал? Смеешься? — хмыкнул Саша и тоже раскрыл меню. — Кусок в горло не лез, пока к встрече с тобой готовился… Да еще тринадцатое число… А как насчет водочки? Не часто с бывшими однокашниками удается выпить.

— Годится, — кивнул Алексей и впервые за время разговора улыбнулся…

— …А Щедрин наш теперь храмы расписывает. — Заметив на лице Алексея изумление, Филевский сделал интригующую паузу. — Он, если помнишь, в Херсон распределился. Этим летом занесла меня туда нелегкая, и решил я Пашку отыскать. Оказалось, он так и не женился после Ленки… В девяностых ушел из стройтреста в бизнес, и поначалу вроде все у него получалось. А потом в офис ходоки пришли — денег на возведение церкви просить. Отправился он посмотреть… — Александр вздохнул. — Да так, добрая душа, там и остался: кирпичи клал, штукатурил, а потом испросил благоволения у батюшки расписать одну из стен. Он ведь всегда хорошо рисовал. Прихожанам понравилось. Пригласили другую церковь расписать, а вскоре его на это дело честь по чести благословили… Так что, если задумаешь храм строить, будет к кому обратиться.

— Рассказал бы кто другой — не поверил… — покрутил головой Радченко.

— У каждого своя судьба: даже если сразу не по той дороге пошел, она все равно заставит свернуть… — философски заметил Филевский и взглянул на часы: — Ничего себе! Половина двенадцатого!.. Завтра вся сумма вернется на твой счет, — заверил он после прощального рукопожатия. — Но если надо в другое место — перезвони ночью.

— Я подумаю. Ты подожди до полудня.

— Завтра в полдень я уже буду в Праге, — усмехнулся Саша…

* * *

Тамара уехала с работы раньше обычного: где-то в Москве в это время встречались Радченко с Филевским. Конечно же, она переживала, хотя в глубине души была уверена: у того и у другого хватит ума решить дело миром. Больше ее волновало другое: Цеховский, без сомнения, уловил внешнее сходство Сергея со своим шефом. Слишком явное было удивление на его лице, да и слова «очень интересно» до сих пор звучали в ушах.

В квартире на Логойском никого не было. Поставив сумку на банкетку в прихожей, Тамара достала связку ключей и открыла спрятанный в гардеробе сейф. Там, среди старых школьных грамот и документов, в конверте с пожелтевшими от времени письмами лежала единственная, чудом сохранившаяся фотография Алексея: все ее студенческие снимки пропали давным-давно, еще в общежитии.

Наткнулась она на нее случайно: во время работы над дипломом понадобился один из конспектов, хранившихся на антресолях. Раскрыв его, Тамара остолбенела: среди исписанных ровным почерком страниц с черно-белой фотографии на нее смотрел Алексей с кубком в руках и улыбался. Первым желанием было разорвать снимок на мелкие кусочки, но, просидев над ним около часа, она спрятала фото в папку с грамотами, дипломами и другими старыми бумагами. Вероятность того, что кто-то станет здесь что-то искать, была минимальной.

Достав снимок, Тамара прислонилась спиной к стене и закрыла глаза.

«Если правду говорят, что ребенок рождается похожим на того, о ком чаще всего думала мать во время беременности, выходит, я только и делала, что думала об Алексее. Если бы сын был похож на меня — не пришлось бы прятать его от чужих глаз!»

Зазвонил телефон, и приятный девичий голос спросил Сергея. Однако, похоже, сын еще не возвращался из университета: в комнате царил идеальный, наведенный Ольгой порядок. Снова позвонили, и очередная девушка спросила Сергея. На третий раз Тамара не сняла трубку. Пройдя в гостиную, она взяла с комода одну из рамок с фотографией сына и сравнила со снимком в руке: вылитый Леша в студенческие годы. Тот же поворот головы, тот же овал лица, те же глаза, брови… Невероятно!